Сын-офицер решил не оставлять дом врагу. Ночью, когда чиновники уснули, он поджёг имение и скрылся вместе с самыми верными слугами. Он не знал, что кузнец запер дверь, и чиновники погибли в огне.
Дубровский понимал, что всё кончено. Он осмотрел больше не принадлежавший ему дом, знакомые с детства вещи, портрет матери, и решил, что всё это не должно достаться врагу.
Владимир стиснул зубы — страшные мысли рождались в уме его. Голоса подьячих доходили до него… и неприятно развлекали его среди печальных его размышлений.
До самой ночи он разбирал бумаги отца и читал полные семейного счастья письма матери, адресованные служившему в армии Андрею Гавриловичу.
Когда чиновники заснули, Дубровский вышел в переднюю и наткнулся на костенёвского кузнеца с топором в руках. Тот признался, что хотел порешить окаянных захватчиков всех разом. Дубровский ответил, что «не приказные виноваты».
Он вывел из имения своих людей, обложил дом соломой и поджёг. Помогавшему ему кузнецу Дубровский велел оставить дверь открытой, но тот запер её на ключ. Не подозревая об этом, Дубровский покинул Кистенёвку, многие крепостные пошли за ним.
Когда имение загорелось, чиновники начали кричать, звать на помощь. Старая нянька просила спасти несчастных, но кузнец только улыбался. Вдруг он увидел на крыше пылающего дома кошку и спас её, рискуя жизнью.
Шабашкин с приставом сгорели заживо. Вместе с барским домом сгорела и вся Кистенёвка.