Кошачья философия . Кошки и смысл жизни

Люди традиционно считают себя царями природы и высшими существами. Однако они не могут назвать себя счастливыми. Нас гнетет постоянный страх смерти, недовольство своей природой и порядком вещей. Мы боремся за счастье и порой посвящаем этой борьбе всю жизнь, но если и испытываем его, то на короткое время. И религия, и философия каждая на свой лад пытаются избавить человека от постоянного беспокойства

Кошки между тем вполне довольны своей природой и собой. Они счастливы, если их благополучию ничего не угрожает.

У кошек нет абстрактного мышления, и это не недостаток, а признак свободы. Люди с помощью языка создают призрачные абстрактные понятия, кошкам слова не нужны — они вполне обходятся тем, что могут видеть, нюхать и трогать. Философы пытаются найти или создать смысл, ради которого стоит жить. Они ищут истину, которая противостояла бы смерти. Кошки вообще не думают о смерти, и философия ничему не может их научить.

Некоторые философы, в частности Монтень и Шопенгауэр, признавали, что у кошек есть чему поучиться. Правда, Шопенгауэр отказывал кошкам в индивидуальности, считая, что это разные вариации одного и того же существа, которое практически не меняется с течением веков. Автор книги, Джон Грей, указывает, что кошки сильно отличаются друг от друга. У каждой свой характер: игривый, или напористый, или спокойный и осторожный. У всех кошек есть свои вкусы, привычки, манеры и индивидуальность. Кроме того, у кошек есть своя, особая природа, которая отличает их от других живых существ, в особенности от человека. Он посвятил свою книгу этой природе и тому, какие уроки мы можем извлечь из кошачьей натуры и поведения.

Грей считает, что человеческое сознание сильно переоценили. Оно загоняет то, что причиняет боль, в подсознание, и эта подавленная боль заставляет задаваться вопросами о смысле жизни. Кошачий разум не двоится, он цельный. Как только боль ушла и забылась, радость снова возвращается. Кошки не анализируют — они знают, что жизнь хороша.

Идея 1. Не человек одомашнил кошку, она сама себя одомашнила

Считается, что человек одомашнил кошку много веков назад, но все было не совсем так. Дикий вид Felis silvestris просто научился жить рядом с людьми и вместе с ними распространился по всему миру. Современные домашние кошки, вид Felis silvestris lybica — его потомки. Кошка живет с людьми уже 12 тысяч лет. Все началось с Ближнего Востока, в части Турции, Ирака и Израиля, где кошки появились в человеческих поселениях, когда люди стали проявлять склонность к оседлости. Кошек это устраивало: они охотились на мышей и крыс, которых привлекали запасы зерна и семян, и поедали остатки мяса за человеком. Первые деревни стали для кошек надежным источником пищи. Такой же стратегии кошки придерживались и в Китае, но чуть позже, около 5 тысяч лет назад.

Люди признали пользу кошек в истреблении мышей и стали использовать их для борьбы с вредителями на мельницах, фермах и кораблях. Вместе с кораблями кошки плыли в разные части света, постепенно распространившись практически везде.

Дикая кошачья природа не сильно изменилась за время сосуществования с человеком. Геном домашней и дикой кошки почти одинаковый, и внешне они почти не отличаются. Если кошка вольного хождения, ее поведение мало чем отличается от диких сородичей. Она даже может жить на несколько домов, которые рассматривает как базу, где можно есть, спать и приносить котят. Коты обозначают четкие границы территории, куда не пускают чужих самцов, кошки более толерантны к своему полу.

Считается, что люди держали кошек для борьбы с грызунами, но на самом деле, как считает автор, кошки заставили людей полюбить их. Именно поэтому им разрешили жить в доме, спать с хозяином в постели, получать еду со стола. Эти красивые существа, казалось, принадлежали к другому миру, и людям нравилось любоваться ими, держать при себе, наблюдать за жизнью кошек, настолько непохожей на человеческую.

Одомашнив людей, кошки могли не беспокоиться о хлебе (мясе) насущном. Но по своей природе они охотники, и если хозяин плохо кормит кошку, они возвращаются к охоте как способу пропитания. В дикой природе мясо — основа рациона всех кошачьих.

Кошка — охотник-одиночка. Если волки охотятся группами, возглавляемыми доминирующим самцом или самкой, и в стае поддерживаются отношения доминирования и подчинения, то у кошек нет иерархий и альфа-лидеров. Пара волков может соединиться на всю жизнь и сообща выращивать несколько поколений волчат. Кошки не поддерживают долгих супружеских отношений. При необходимости они сотрудничают друг с другом, но в кошачью стаю или группу не объединяются.

Кошки вообще не признают лидеров, в том числе лидеров-людей. Во всем полагаясь на хозяина, они при этом остаются независимыми, не поклоняются ему и не подчиняются. Если мы им нравимся, они проявляют привязанность, если общество человека им неприятно, они уходят. Они живут с нами, потому что так хотят, и до тех пор, пока хотят. Поэтому мы дорожим отношениями с ними.

В то же время кошек любят далеко не все. Их называют загрязнителями окружающей среды, распространителями токсоплазмоза и других болезней, убийцами птиц и так далее. Их обвиняют в том, что они, как прекрасные охотники, даже изменили экосистему в некоторых частях света, например, в Австралии. При этом мы забываем о том, что именно люди привели жизнь на планете на грань катастрофы, вызвав массовое вымирание видов на планете.

Враждебность к кошкам известна еще со Средних веков. В кошках усматривали связь с дьяволом. Их убивали, казнили и пытали, живьем замуровывали под порог здания, чтобы оно дольше стояло. В кошках видели исчадья ада и символ безудержной сексуальности, которую символически истребляли, убивая кошек.

У кошек отсутствует мораль, и в средневековом представлении это ассоциировалось с тем, что и люди могут начать вести себя подобным образом и восстанут против запретов на секс.

Грей считает, что в основе ненависти к кошкам лежит зависть.

Многие люди подавляют свои страдания, и чувствуют облегчение, пытая других существ, тем более таких довольных собой, как кошки. Оборотная сторона ненависти к кошкам — это ненависть несчастных, полных страдания людей к существам, которые, в отличие от них, не несчастны.