О том, как обрести опору внутри себя, когда жизнь кажется лишенной смысла.
Глубинная психология, на которой специализируется Джеймс Холлис, направлена на построение диалога с самим собой. Акцент в ней делается не на поисках счастья, которое временно, а на смысле, который остается с нами на всю жизнь.
Мы привязаны к своей смертности, к материальности и гравитации. Но в нас горит огонь жизни, пусть и недолго. Над нами довлеют обстоятельства, история, окружающий хаос. Но во всем этом можно разобраться, если проявить осознанность, отдавать себе отчет, куда мы движемся. В противном случае мы будем блуждать в замешательстве и тревоге, пытаясь найти опору во внешнем мире, тогда как она находится внутри нас.
Если мы родились на свет, то должны служить жизни, отвечать за нее, какой бы сложной и хаотичной она нам ни казалась. Если этот выбор не сделаем мы, то его сделают за нас: наши комплексы, наши гены или наша культура. Возможно, мы несвободны, но, по выражению Сартра, должны вести себя так, будто свободны, нести бремя выбора и отвечать за него.
Этот выбор нелегкий: со всех сторон раздаются разные увещевания, идеи, запреты. Однако необходимо понять, что нужно именно вам, вашей собственной душе. Жизнь хочет быть выраженной через нас, и мы должны помочь ей.
Идея 1. Большинство людей, несмотря на зрелый возраст, так и не повзрослели
Казалось бы, это странное утверждение для тех, кто давно покинул родительский дом, живет самостоятельной жизнью и имеет семью. Холлис считает, что как бы успешно ни складывалась судьба любого человека, какая-то его часть так и не созрела, ей нужно помочь обрести зрелость. Для наших предков взросление было обязательным для выживания. Дети или учились взрослеть, или погибали в суровых условиях враждебного окружающего мира. Поэтому в каждой цивилизации были свои обряды инициации, посвящения во взрослую жизнь. До определенного возраста ребенок находился под защитой взрослых, но рано или поздно ему предстояло выйти из-под опеки.
Обряд инициации неукоснительно соблюдался. Это было необходимо: мало кому из детей по доброй воле захотелось бы отказаться от любви и заботы в обмен на опасную взрослую жизнь. Поэтому их удаляли из родительского дома решительно, иногда принудительно. Во всем мире есть шесть этапов посвящения с небольшими различиями, но в целом совпадающих. На первом этапе подросток выдворялся из дома. На втором происходила имитация его смерти: погребение в земле или погружение в воду. Это отделяло его от прошлой беззаботной жизни. Третий этап — церемония возрождения в новом качестве. На четвертом этапе с подростком делились учениями о сотворении богов, мира, историями своего племени. Ему объясняли роль каждого зрелого члена племени и правила взрослой жизни, обучали обращению с орудиями охоты и сельского хозяйства. На пятом этапе подростка помещали в изолированную среду, чтобы он научился справляться со страхом и черпать силы внутри себя. На шестом этапе он возвращался домой уже в качестве взрослого.
В современной культуре нет обрядов посвящения для прощания с детством и появления личной силы. Детей учат компьютерным навыкам, не выталкивают из безопасной среды, они вырастают в культуре защиты. Годы идут, но дети так и остаются детьми, не превращаясь в духовно независимых взрослых людей. Из них вырастают зависимые личности, ожидающие моментального удовлетворения своих желаний, бегущие от ответственности и панически боящиеся неопределенности.
Смутную тревогу мы стараемся заглушить с помощью успокоительных и снотворных, либо внушаем себе ложный позитив, чтобы придать уверенности. Сама современная культура способствует отвлечению, предлагая безопасный виртуальный мир и множество развлечений. Мы ищем простые решения сложных проблем, тонем в отвлекающих факторах и рискуем провести всю жизнь, так и не придя в сознание.
Мы бессознательно проецируем свое «я» на других, и нам кажется, что хорошо их знаем и видим, тогда как это знание — просто преломленное искажение. Наши отношения с друзьями, религией, правительством, организацией или ролью, которую мы играем, инфантильны, потому что опираются на детский опыт прошлого — мы ведь не расстались с детством. Тем самым мы уменьшаем наши взрослые способности и боимся всего нового и непонятного.
Бессознательно мы ждем, что о нас должны заботиться другие, придираемся к нашим связям и не понимаем, почему взятые нами взрослые роли не приносят ни радости, ни удовлетворения. Иногда к нам приходит понимание, что мы сами должны отвечать за свою жизнь. Внутри каждого человека есть архетип героя. Он должен свергнуть силы мрака — страх и безволие, пока они его не поглотили. Рано или поздно всем придется встретиться с тем, чего мы боимся, и нам все равно придется преодолеть и страх, и безволие, чтобы повзрослеть.
Чтобы повзрослеть, нужно избавиться от старых привычек, паттернов и идей. Наша личность нуждается в росте, изменениях, любопытстве и воображении. Но консервативные элементы внутри нас пытаются удержать нас в прошлом, привычном, даже если это ограничивает наши перспективы.
Всю жизнь мы проходим через потерю привязанностей, начиная с выхода из материнской утробы. Мы встречаем людей на жизненном пути, вступаем с ними в отношения, привязываемся, расстаемся. Их сменяют другие люди. Иногда потери бывают травмирующими: развод, смерть близких, потеря любимой работы или крах карьеры. Но мы все равно обязаны двигаться дальше, вносить свою часть работы в картину мира.
Потери переживают все, и важно не оставаться привязанными к старым ранам и прежнему травмирующему опыту, прежнему образу себя, не повторять старые шаблоны. Есть женщины, которые раз за разом выбирают неподходящих мужчин, потому что у них не было отца, и его образ не сформировался. Они просто переносят этот образ на других и всякий раз терпят неудачу, застряв в своих детских эмоциях. Есть мужчины, которые чувствуют себя зависимыми от женщины, и чем острее в ней нуждаются, тем больше стараются отдалиться. Когда сбитая с толку женщина пытается выяснить, в чем дело, мужчина видит в этом подтверждение ее недобрых намерений. Такое поведение тоже начинается в детстве, и важно, чтобы в детстве оно и осталось.