Адам Смит и все-все-все
Не наука?
20 лет назад книги по экономике читали только экономисты. Сегодня в любом книжном магазине им отводятся целые полки, и там стоят вовсе не скучные учебники для студентов экономических факультетов. Вы найдете там «Фрикономику» и даже «Фрикомыслие». Встретите рассказы о фондовом рынке, изложенные так, будто их пересказал Тарантино. Подумать только: 1000‑страничный труд Тома Пикетти про капитал и идеологию становится международным бестселлером.
Более того: экономика превращается во всеобъемлющую науку. Авторы «Фрикономики» прямо заявляют, что их книга рассказывает про «скрытую сторону всего на свете». Читать и правда увлекательно. Но может ли так быть на самом деле? Бывает ли наука, изучающая сразу все? И остается ли она в таком случае наукой?
Каждый день мы вступаем в разнообразные отношения с другими людьми. Большая часть из них нам совершенно незнакома, что не мешает нам обмениваться услугами или товарами, взамен предлагая услуги и товары, а чаще деньги. Одни товары мы предпочитаем другим, нам важно, кто и когда их создал и какую цену за них хотят. Мы сами создаем некую ценность, обменивая собственное время на деньги, — мы называем это работой…
И деньги, и товары, и их производство — все это изучает экономика. Выходит, она в самом деле «обо всем»?
Наука стремится определять строгие закономерности, которые лежат в основе мира. На основе этих закономерностей мы можем в известной степени предсказывать ход событий. Однажды открытые законы универсальны: законы Ньютона действуют и в XIX, и в XXI веке и в Англии, и в России.
А что же экономика? В 2008 году разразился финансовый кризис, какого мир не видел со времен Великой депрессии. Но теперь у ученых и бизнесменов было гораздо больше возможностей своевременно обмениваться информацией. В мире миллионы экономистов. И… никто не предсказал столь масштабный кризис.
Что же, экономика не наука? Если вы найдете время прочитать эту книгу до конца, то к финалу сами сможете дать ответ. А может быть, переосмыслите и вопрос.
Чем восхищался Адам Смит
На протяжении большей части человеческой истории люди вообще не нуждались в экономике как науке.
Судите сами. Все экономическое знание средневекового крестьянина, возделывавшего свой кусок земли, сводилось к тому, что одну часть урожая (меньшую) он оставит себе, а другую (большую) отдаст феодалу. Примерно той же логикой руководствовались, скажем, крестьяне в советских колхозах. Они не выбирали, что им выращивать и по какой цене продавать.
Еще проще дела обстояли у далеких предков средневековых крестьян, охотников-собирателей на просторах Африки, добывавших только то, что они могут съесть здесь и сейчас.
Однако все меняется, когда человек задумывается о том, что за свой товар он может получить больше, чем потратил на его создание. Иными словами, он задумывается о прибыли. Конечно, должен найтись тот, кто заплатит заявленную цену. Так возникают экономические отношения.
Первым человеком, который решил изучить их всесторонне, был шотландский философ Адам Смит (1723–1790). Свои идеи он изложил в книге, которая сразу стала бестселлером и почитается экономистами до сих пор. Это «Исследование о природе и причинах богатства народов».
Один фрагмент этого труда заслуживает особого внимания. Воображение Смита захвачено процессом фабричного производства обыкновенной булавки. Один работник, выполнявший все необходимые манипуляции, производил бы не больше 20 булавок в день. Но когда производственный процесс распределяется на множество мелких операций и за каждую отвечает один работник, фабрика производит почти 50 000 булавок в день. Разделение труда, в разы увеличивающее производительность, — главный путь к богатству, заключает Смит.
К этому его исследование не сводилось. Вы наверняка слышали про «невидимую руку рынка». Баланс спроса и предложения должен устанавливаться на рынке сам собой: продавцы и покупатели, конечно, преследуют собственные интересы, но в процессе торговли неизменно приходят к взаимовыгодному консенсусу. Так вот, эту самую «руку» тоже придумал Смит.
Читатели XVIII века воспринимали эти идеи так же, как мы сегодня слушаем заявления Илона Маска, — с осторожным интересом. Смит описывал новую экономическую систему, которая рождалась у него на глазах, — капитализм.
Капитал вчера и сегодня
Что такое, собственно, капитал? Любой ресурс, который приносит прибыль. Земля, фабрика и машины, которые на ней работают, деньги, вложенные в развитие этой фабрики, — все это капитал. Так было при Смите, так это обстоит и сегодня. Однако, попав в нынешний капиталистический мир, Смит многому бы удивился.
Например, факту существования огромных транснациональных корпораций типа Amazon. В XVIII веке капиталисты владели, как правило, небольшими фабриками.
Вряд ли Смита порадовала бы повсеместная распространенность принципа ограниченной ответственности. Смит был с ним знаком и активно критиковал: мол, отсутствие прямой ответственности за вложенные средства расхолаживает менеджеров компаний, заставляет их гнаться за выгодой любыми способами (и, как мы увидим позже, Смит был прав).
Это тот же самый капитализм? И да и нет. Уделим истории капитализма немного внимания.
История капитализма за 5 минут
Капитализм возник в Западной Европе не раньше XVI века. Бурные времена: первое кругосветное путешествие, бумажные книги, в которых рассказывается про идеи Лютера и Коперника… Сама природа времени тогда изменилась: Европа перешла на григорианский календарь. И, что немаловажно, она стала гораздо более мирной. В буквальном смысле: с 1500 по 1900 год отмечен спад среднего числа убийств на 50% каждые 100 лет. Люди стали больше доверять друг другу и закону.
После регистрации вы получите 7 дней бесплатного доступа к Smart Reading.