О причинах экономического коллапса богатой природными ресурсами Венесуэлы.
Уильям Нойман имел возможность наблюдать за жизнью Венесуэлы изнутри — он 4 года, с 2012 по 2016-й, работал в Каракасе журналистом. Как очевидец, он имел возможность наблюдать за странным парадоксом. В Венесуэле нефть буквально сочилась из-под земли, но люди при этом жили в условиях тотального дефицита самых элементарных вещей, постоянного отключения электричества, которое давали по определенным дням и часам, как и воду. Большинство людей вели самое жалкое существование, процветало насилие, банды вооруженных грабителей терроризировали мирных граждан.
Раньше жители многих латиноамериканских стран завидовали жителям Венесуэлы, в которую после нефтяного бума 1970-х годов полился поток денег. Политики были уверены, что вскоре страна встанет на путь процветания, будет великой. Вместо этого она погрузилась в бесконечные политические дрязги, а бесхозяйственность и коррупция быстро похоронили мечту о будущей великой Венесуэле. В итоге для страны 1980-е годы стали потерянным десятилетием, завершившимся беспорядками в 1989 году.
В 1992 году молодой военный Уго Чавес встал во главе государственного переворота, который не увенчался успехом, но сделал Чавеса знаменитостью. В 1998 году он выиграл президентские выборы. Пока он находился у власти, общество разделилось на его сторонников и противников, непримиримо враждовавших и не желающих слушать аргументы друг друга.
Политические противоречия были острыми, противники даже не пытались не то что понять, но даже выслушать другую точку зрения. Раскол в обществе присутствовал всегда, но при Чавесе он обострился и в то же время стал чем-то привычным и обыденным. Противоборствующие силы в Венесуэле были похожи на две группы людей, стоящих по разные стороны развалившейся улицы, полной выбоин, мусора и ям. Они обвиняли друг друга, совсем забыв о том, что надо бы все убрать и навести порядок. И если кто-то из них и кричал, что пора заняться делом, то в общих криках его не было слышно даже ему самому.
Противоречия Венесуэлы заложены в ее истории, которую Нойман исследует, чтобы понять, каким образом в столь богатой ресурсами стране жизнь с каждым годом становилась хуже и хуже.
Идея 1. Идеализированные представления о великом прошлом становятся мощной силой, но оказываются мифом
В начале XVI века Венесуэла пережила свой первый товарный бум и первый спад. Еще во время третьей экспедиции Колумба испанцы заметили, что местные жители носят жемчужные ожерелья. Жемчуг добывали на небольших островах у побережья Венесуэлы. С 1510 по 1540 год один из этих островов, Кубагуа, был главным место добычи жемчуга для испанцев. Рабы, набранные из коренного населения, были вынуждены работать ныряльщиками. Но через 20 лет раковин стало намного меньше, а еще через 20 они исчезли совсем. Остров был заброшен, промысел жемчуга оставили, место стало бесперспективным. Нойман считает, что Венесуэла время от времени повторяет этот цикл между богатством и бедностью.
Вскоре завоеватели забыли о Венесуэле, сосредоточившись на Мексике и Перу. Она стала перевалочной базой по дороге к более лакомым кусочкам. В конце концов она стала периферией, не особенно прибыльной страной, где производились кофе и какао.
В 1811 году Венесуэла провозгласила свою независимость от Испании. В достижении этой независимости большую роль сыграл Симон Боливар, выходец из богатой семьи, владевшей медными рудниками, плантациями какао и сахара и большим количеством рабов.
Сегодня Боливар считается одним из символов Венесуэлы. Однако мало кто помнит, что одним из главных борцов за независимость был вовсе не он, а Франсиско де Миранда. Он родился в Венесуэле, но большую часть своей жизни провел за границей, агитируя из своего дома в Лондоне за независимость испано-американских колоний. Боливар со своими единомышленниками пригласили его в Венесуэлу, объявили генералиссимусом и командующим повстанческой армией.
Попытка Миранды совершить переворот потерпела неудачу из-за неопытности его самого и его новобранцев. Он был вынужден капитулировать и согласился на все условия испанцев. Боливар с единомышленниками сочли его предателем и решили выдать испанцам. Когда они пришли за ним и сообщили о своих намерениях, Миранда сказал, что единственное, на что они способны, — это шуметь и производить суматоху. Эта фраза стала и предсказанием, и проклятием венесуэльцев. Миранду посадили в испанскую тюрьму, где он и умер, а Боливару позволили сбежать. За пределами страны он собрал войско, вернулся, дал испанцам несколько крупных боев и победил.
Разгромив испанские войска, он в августе 1813 года въехал в Каракас на белом коне, в эффектной униформе. Его объявили освободителем Венесуэлы и одновременно — диктатором, обладающим безраздельной властью.
Вскоре Боливару довелось испытать на себе, насколько сложное общество ему досталось. В нем существовали непримиримые противоречия. Белая элита хотела независимости от Испании. Чернокожие рабы, индейцы и бедняки жаждали свободы от белой элиты, и лучшим способом освобождения было встать на испанскую сторону в борьбе против своих хозяев. Боливару приходилось несколько раз бежать и возвращаться. Он собрал войска и постепенно вытеснял испанцев с южноамериканского континента. Он выгнал их из Эквадора, Чили, Уругвая, Парагвая и Перу. Эту часть Южной Америки назвали Гран-Колумбия, а Боливара провозгласили ее президентом. Но союз разных по духу стран долго не продержался: плелись интриги и заговоры, каждый рассматривал чужие страны как соперников, а не союзников. Вскоре они стали откалываться от Гран-Колумбии одна за другой, включая Венесуэлу.
Разочарованный Боливар решил уехать в Европу, но слабое здоровье не позволило. В письме к другу он говорит, что за время своей борьбы и нахождения у руля усвоил лишь две истины. Одна из них состоит в том, что Южная Америка неуправляема. Вторая: служить революции — все равно что вспахивать море. Он умер в 47 лет.