Болезненная правда

По мнению автора книги, доктора Монти Лаймана, боль не обязательно говорит о травме. Она может возникать или исчезать под воздействием эффекта плацебо, может быть фантомной в ампутированных конечностях, когда болеть, казалось бы, нечему. У многих боль в травмированной части тела не проходит, даже когда травма давно зажила. Любая боль реальна, но не всегда зависит от физического повреждения.

В медицине принято рассматривать боль как симптом, связанный с повреждением тканей. Это удобно и соответствует диагностическим критериям, куда не входят эмоции пациентов или их социальная жизнь. Но боль слишком многолика, чтобы это не учитывать.

Узкий взгляд на природу боли не идет на пользу пациентам. Сегодня в мире наблюдается настоящая эпидемия хронической боли, и мало кто из медиков понимает, что с этим делать. Неправильный взгляд на боль только усугубляет положение людей с хронической болью. Кроме того, он отнимает надежду у тех, чьи болевые симптомы часто ставятся под сомнение: у женщин, детей, людей с психологическими расстройствами. Если состояние человека не исследовалось достаточно тщательно и всесторонне, или у его боли не было какого-то явного источника, медики, как правило, считают, что все его жалобы сильно преувеличены или даже выдуманы.

Автор посвящает свою книгу людям, испытывающим боль, или тем, кто ухаживает за людьми с болевыми симптомами. Им полезно знать больше о природе боли, чтобы подобрать подходящие способы для борьбы с ней.

Не может быть единого способа избавления от боли. То, что подходит одному, может не сработать для другого. Лайман избавился от болезненного синдрома раздраженного кишечника с помощью гипнотерапии, чего сам не ожидал, поскольку относился к гипнозу скептически. Но он подчеркивает, что это не делает гипнотерапию панацеей от боли любой природы для всех и для каждого. Так или иначе, боль, по его мнению, является защитником, и именно так следует к ней относиться.

Идея 1. Далеко не всегда причиной боли является травма

Лайман рассказывает, как вместе с друзьями они сняли коттедж у моря и начали играть в пляжный крикет — игру с мячом. Автору чудом удалось поймать мяч, к восторгу зрителей и членов его команды. Когда он трусцой возвращался на свою позицию, он ощутил легкий укол в ноге, будто наступил на острый камешек. Игра продолжилась, но автор заметил, что от его ноги тянется леска. Он попробовал оторвать ее и почувствовал боль. Из его босой ступни, покрытой кровью с песком, торчал ржавый рыболовный крючок. Тогда он почувствовал боль примерно на 6 по 10-балльной шкале. Когда вокруг столпились друзья, боль будто уменьшилась до 4 баллов. Он стал раздумывать, стоит ли обратиться в травматологию или вытащить крючок самому, и от одних этих мыслей интенсивность боли увеличилась до 8–9 баллов.

Он все же вытащил крючок самостоятельно, размышляя о природе боли. Когда крючок проткнул ему ступню, ткани были повреждены, но он почти не ощутил боли. Она началась, когда Лайман увидел крючок, уменьшилась в присутствии восхищенных зрителей и усилилась, когда он был один и представлял, как крючок будут извлекать.

Тогда он понял, что боль далеко не всегда соответствует травме. Иногда мы видим большие синяки на ногах и даже не помним, откуда они взялись, хотя мы явно где-то ударились. Зато крошечный порез от бумаги в конце тяжелого рабочего дня может болеть долго. Во время работы в скорой помощи Лайман мог наблюдать множество таких примеров. Однажды он перевязывал молодого парня с ножевым ранением, которое, к счастью, не затронуло важные органы. Парень не жаловался на боль, а наоборот, с восхищением разглядывал свою рану и говорил, что это круто. Но когда он вышел покурить во двор и ударился пальцем ноги о тележку, он закричал от боли, схватился за палец и прыгал на здоровой ноге, забыв про рану в животе.

Есть и другой пример, когда боль не соответствовала повреждению. Британский строитель решил спрыгнуть с лесов и приземлился на доску, из которой торчал 15-сантиметровый гвоздь, насквозь прошивший его левый ботинок. Его отвезли в больницу со страшной болью в сопровождении жены. Он так мучился, что боль пришлось купировать фентанилом, одним из самых мощных обезболивающих, намного сильнее морфина. Медицинская бригада осторожно срезала ботинок с ноги строителя, ожидая увидеть страшную травму, но обнаружила, что гвоздь прошел между пальцами, не причинив никакого вреда.

Сильная боль при отсутствии повреждений была отмечена в лабораторном эксперименте 1990-х годов. Участниками надели на голову устройство, напоминающее фен, подключенное к контроллеру с регулятором интенсивности. Им сказали, что через это устройство будут пропускать электрический ток, вызывающий сильные головные боли. На самом деле никакого тока не подавалось, все устройство было совершенно безвредным. Однако половина испытуемых сказали, что почувствовали боль, которая усилилась, когда экспериментатор начал крутить «регулятор интенсивности».

Декарт считал, что боль связана с мозгом и нервной системой. Он сравнил связь между травмой и болью со звоном колокольчика. Он звонит, когда мы делаем что-то потенциально опасное, например, подносим руку или ногу к огню.

Ткани повреждаются, нервы посылают сообщение о боли в мозг через болевой сигнал, и тогда мы ощущаем боль. Именно эта теория боли вытеснила все остальные в последние 400 лет. Но, по мнению Лаймана, она ошибочна. Если бы боль была связана просто с передачей сигналов от тела к мозгу, то мы бы чувствовали ее при повреждении тканей, и ее сила соответствовала бы этому повреждению. Но, как показали примеры выше, это не так.

Исследования последних десятилетий ХХ века показали, что боль не распознается, а создается мозгом. Человек должен быть в сознании, чтобы чувствовать боль. При общем наркозе, когда мозг отключен, мы не чувствуем боли, хотя нервы получают сигналы о том, что ткани повреждаются. Мозг спит — боль не ощущается.

Боль пытается защитить организм и помочь ему. Она говорит о том, что часть организма в опасности и нуждается в защите. Реальна эта опасность или нет, значения не имеет. В любом случае боль побуждает защищать ту или иную часть тела. Она усиливается с осознанием опасности и ослабевает, когда мы думаем, что находимся в безопасности.