Загадка Богдановича . Повесть-исследование

Очень краткое содержание

В 1892 году в семье белорусского учёного-этнографа Адама Богдановича родился сын Максим.

Адам Егорович на протяжении всей жизни занимался самообразованием и видел смысл своей работы в сохранении для потомков всего богатства народной речи. Но главным достижением его жизни оказался сын Максим, ставший великим поэтом.

Когда Максиму было пять лет, его мать умерла. Вместе с отцом они переехали в Нижний Новгород. Максим рос вдали от своей родины — Белоруссии, но первые стихотворения написал на белорусском языке в возрасте десяти лет. Он едва понимал родной язык, но настойчиво изучал его по словарям и оказал серьёзное влияние на становление белорусской литературы наравне с Купалой и Коласом.

Единственный сборник стихов, опубликованный при жизни поэта, «Венок», был написан в возрасте от семнадцати до двадцати лет. Богданович был новатором: он строил поэзию, подбирая самые разные ритмы, жанры и темы. Его стихи отличаются художественным изяществом и глубиной чувств. Поэт талантливо совместил национальные мотивы с традициями Возрождения.

В двадцать лет Богданович вернулся на родину и начал вести активную общественную жизнь. Он много писал, публиковался в газетах с критическими статьями, призывая к всестороннему развитию литературы и расширению границ искусства.

Весной 1917 года, в Ялте, Богданович умер от туберкулёза. Ему было 25 лет. Всю свою недолгую жизнь он безраздельно отдал творчеству и развитию родного языка.

Он, почти всю свою сознательную жизнь проживший в русской среде, писал и думал по-белорусски. Он писал и по-русски, и по-украински, но художником был только на родном белорусском языке.

Богданович любил родину и не мыслил собственной судьбы вне судьбы своего народа. Он оставил разностороннее творческое наследие и приобщил белорусский язык к высшим достижениям литературного стиля.

Подробный пересказ по главам

Молодому воробью плохо

Мать Максима Богдановича умерла от туберкулёза в возрасте 27 лет. Старший брат скончался в 18 лет. Спустя год после его смерти у Максима открылся туберкулёзный процесс.

Зима 1917 года. Поезд уходил на юг. В Ялте Максим снял комнату с окнами на море. По вечерам, когда в лампе шипел керосин, ему мерещилась тень Сальери, мелькавшая у двери и по стенам. Он пытался писать, но ничего не выходило.

Однажды ему приснился Чехов. Это был солнечный день: писатель играл во дворе с журавлём, которого приручил.

Сальери в творчестве своём стремится
всё понять,
Всё взвесить мысленно и выверить опять,
Обдумать способы, материал и цели,
Он чёткость ясную любил во всяком деле!
В его трудах найти внезапное не тщись!
Основа всех основ — размеренная мысль!

С приходом весны Максим стал чаще выходить на улицу. Однажды, взглянув на своё отражение в витрине, он обнаружил, что сильно похудел, и ужаснулся.

Вскоре Богдановичу стало совсем плохо. Хозяйка вызвала больничную сестру. За день до смерти ему ненадолго полегчало. Он попросил хозяйку купить свежей клубники и съел всего несколько ягод, больше не смог.

Через некоторое время хозяйка обнаружила поэта мёртвым. В его руке было скомканное письмо отцу без адреса.

Здравствуй, старый воробей. Молодому воробью плохо… Мокроты у меня много, температура высокая… ослабел до предела. Скоро начнутся жары, надо будет уезжать из Ялты, а как в таком виде поедешь?..

Хозяйка не знала, что Адам Егорович Богданович жил совсем близко — в Симферополе.

Старый воробей

Отец поэта, Адам Егорович, был учёным. С юности он стремился к знаниям и одолел немало трудностей на своём жизненном пути. Его интересовали литература, театр, банковское и горное дело, но наиболее значимый труд он оставил в этнографии.

После смерти первой жены он с сыном покинул Белоруссию и переехал в Нижний Новгород. Отец вспоминал, что первые стихи Максим написал в 10−11 лет. В своих воспоминаниях он писал, что «не мешал своим детям быть тем, кем они хотят, но, в сущности, никогда не был доволен тем, что они есть». Однако, по воле отца, Максим пять лет изучал юридические науки, к которым не имел склонности, хотя, по словам современницы, мечтал учиться в Петербурге и посвятить себя изучению языка и истории Белоруссии.

Адам Егорович видел смысл своей работы в сохранении для потомков богатств белорусской речи, усвоенных от бабушки. Однако главным его наследием стал сын Максим — великий поэт.

Страна обетованная

Максим Богданович уехал из Белоруссии после смерти матери в пятилетнем возрасте. Эта потеря глубоко потрясла мальчика и лишила его родины, но светлая память о матери звала его обратно.

Мало кто понимал устремления Максима: даже в семье его увлечения считали чудачеством. В то время он опубликовал первый сборник стихов «Венок». Мечтая о свободе и раскрепощении своего народа, поэт страстно желал вернуться на родину.

Оригинал и копия

Впервые Богданович приехал на родину в 20 лет. К тому времени он стал известным белорусским поэтом, но почти не владел родным языком. Он просил тех, кто знал белорусский, поправлять его произношение, однако глубже многих понимал задачи национальной литературы.

В двадцать два года он подарил двоюродной сестре рукописный сборник своих стихов на русском языке. Сравнение оригиналов с переводами показало, что стихи на белорусском языке отличались ритмом, выразительностью и изяществом форм.

Переводы Богдановича на русский лишены очарования оригиналов, а в белорусских стихотворениях интуиция художника преодолевала недостаточное знание языка. В этом — загадка и уникальность его творчества.

Ещё и критик

В 1911 году Богданович написал статью «Глыбы и слои. Обзор белорусской художественной литературы за 1910 г.». Он считал 1910 год переломным для белорусской литературы, когда количество произведений перешло в качество.

Высоко оценивая творчество Купалы за оригинальность тем, Богданович призывал к всестороннему исследованию жизни в литературе. Он видел задачу не только в отражении идей, но и в поиске новых форм, и стремился вывести белорусскую литературу на мировой уровень.

В завоёванном царстве

Первые стихи Богдановича из цикла «В зачарованном царстве» одни критики называли новаторскими, другие — декадентскими. Однако поэт не был декадентом: он по-новому осваивал фольклор.

В его цикле нет поэтизации язычества. Лешие и водяные у Богдановича жалки и одиноки, они влачат трагическое существование и ищут «свет разума». Поэт показывает, как хаос уступает место гармонии, рождённой человеческим разумом.

Человек, изначально слитый с природой, вырывается из неё, осмысливает мир и становится его душой. Идеалом для Богдановича была гармонически развитая личность, чутко воспринимающая красоту.

Мадонны

Одиночество Богдановича объяснялось особенностями его творческой натуры.

Цикл «Мадонны» уникален для белорусской поэзии. Поэт перенёс ренессансные тенденции в белорусскую действительность, воспевая в женщинах духовную красоту. Его героини — носительницы благородства и чистоты.

Не красота была, быть может,
в бедной той,
Смиренной девочке, и хилой, и худой,
А что-то высшее, что Рафаэль великий
Стремился воплотить в бессмертном
женском лике.

Любовь к Анюте Гапонович обернулась для поэта разочарованием.

Девушка не понимала его высоких порывов. Богданович винил не её, а свой дар видеть в женщине то, чего в ней нет. Трагедия художника — в вечном разладе мечты и реальности.

Цикл «Мадонны» дополнил цикл «Любовь и смерть», где поэт воспел подвиг материнства, соединив в муках рождения любовь, жертву и искупление.

Искры из холодных камней

Богданович — классик, соединивший в творчестве традиции Купалы и Коласа, но шагнувший вперёд. Его поэзия философична и вмещает всё многообразие мира.

Искусство для него — создание новой реальности. Художник, как скульптор, высекает искры из камней. Поэзия рождается в муках, требуя жертв. Богданович остро ощущал трагизм творчества, сомневался в своём таланте, но верил: искусство необходимо людям, как свет и тепло.

Ибо «кусок грубой жизни» превращается в жемчуг всё той же силой осознанных чувств. Ибо песни засверкают лишь тогда, когда раскалятся «в огне мучений».

Ошибался ли Богданович?

В 1915 году Богданович заявил: «Белорусских стихов у нас ещё не было, — были лишь стихи, написанные белорусским языком». Богданович не отрекался, он просто остро чувствовал потребность в новом искусстве.

Шла Первая мировая война, великие потрясения обрушились на мир. Поэт опасался, что литература в прежнем виде не сможет принести пользу народу в моменты исторических испытаний. Он стремился создать эпос, который вобрал бы в себя всё богатство национальной культуры.

Так появились «Максим и Магдалена», «Стратим-лебедь» — не стилизации, а смелые эксперименты. Опираясь на фольклор, Богданович творил эпос заново, обогатив литературу новыми жанрами. Его путь вдохновил Купалу, вскоре написавшего «Бондаровну».

Апология

Максим Богданович знал неудачи и горечь непризнания, но его поэзия полна силы и выразительности. Он шёл в авангарде литературы, расширяя её границы. Его лаконизм, глубина образов — бесценный дар потомкам.

На ялтинской могиле поэта цветут ирисы — символ вечной красоты и печали. Без Богдановича белорусская поэзия не была бы той, что сегодня.