Здравомысленный заяц

Жил на свете заяц Семён.

Он любил прятаться где-то и разговаривать с самим собой. Часто темой рассуждений становился вопрос жизни и смерти, а точнее, того, что зайца в любой момент могут съесть.

Каждый раз, когда рассуждения касались статистических данных, Семён засыпал от напряжения, но потом, выспавшись, принимался за размышления с новыми силами.

Заяц осознавал уязвимость своего вида, но и отмечал, что его собратья быстро размножаются. Признавал и то, что они частенько наносят вред людям, поедая кору деревьев.

Семён был бескорыстен. Все его рассуждения не приносили пользы ни карьере, ни репутации. Он просто любил пофилософ­ствовать.

Однажды заяц решил блеснуть перед своей зайчихой. Он начал было ругать волков и даже придумал систему, по которой они должны есть зайцев не в случайном порядке, а по очереди, но тут услышал шорох и вместо зайчихи, которая давно сбежала, увидел рядом с собой лису.

Семён обомлел от страха и замер, вместо того чтобы бежать. Он спросил лису, голодна ли она. Та ответила, что не голодна, и стала хвалить зайца.

— И откуда ты к нам, такой филозо́ф, пожаловал?

Заяц рассказал, что прибежал издалека, и что его семью съел волк. Лиса сказала, что волк приходится ей кумом. Семён осел здесь из-за зайчихи-вдовы, которая ему приглянулась. Погибшую семью он особо не жалел и не вспоминал. Ему уже не раз приходилось оставаться вдовцом.

Внезапно лиса куснула зайца за ногу, но тот сделал вид, что ничего не заметил. Тогда хитрая лиса сказала, что хочет вздремнуть, и попросила Семёна порассуждать ещё, пока она спит. Заяц пересел так, чтобы лиса могла до него дотянуться, и начал монолог.

Он сравнил себя с русским мужиком, который тоже живет тяжёлой жизнью и не жалуется. Лиса вроде бы спала, но заяц не был в этом уверен и бежать не решился. Вместо этого он рассказал про своего дядю, который жил в услужении у солдата и выучился военному делу. Солдат показывал дрессиро­ванного зайца на базарах и за это получал деньги и еду.

Потом солдат умер, а дядя Семёна отправился домой, но не смог работать, потому что забыл все заячьи дела. Тогда он отправился на базар выступать, но его тут же разорвали собаки.

Лиса тем временем проснулась. Она сказала, что дяде досталось по заслугам, а потом спросила, какой нрав у лисиц, живущих на родине зайца. Он ответил, что лисы там лихие, и что он однажды видел, как охотник поймал лису. Заяц хотел было сказать, что обрадовался поимке, но спохватился. Лиса всё поняла, рассердилась и укусила его за бок до крови. Семён вскрикнул от боли, но стерпел и сказал, что лисы лихие лишь в той местности, откуда он прибежал, а здешние — добрые.

В качестве примера он привёл историю о лисе, которая воспитала зайчонка вместе со своими детьми. Потом зайчонок вырос и соблазнил молодую лисицу. Лиса сказала, что это она воспитала зайчонка, и что она потом его съела, не потому, что хотела отомстить, а просто потому, что пришло время это сделать.

Лиса спросила у зайца, кого же она будет есть следующим. Семён сказал, что не знает, но было очевидно, что он лжёт. Лиса разозлилась и сказала, что будет есть его. Зайцу очень захотелось жить, и он стал молить о пощаде.

Тогда лиса предложила игру. Она должна была отойти на четыре сажени вперёд и сесть спиной к Семёну, а тот — в течение пяти минут пробежать мимо так, чтобы лиса его не поймала. Она усадила зайца перед частым кустарником, чтобы он не мог убежать другим путём, отошла и стала ждать.

Заяц убеждал себя, что это достойная смерть: быть съеденным на бегу. Но уверенность, что лиса видит каждое движение, сковала его, и он так и не решился побежать. Пять минут истекли. Лиса подошла к жертве и стала играть, то нападая, то отступая. Бедный зайчик закрывался лапками и визжал от страха. Через четверть часа всё было кончено, и от Семёна остались лишь клочья шкуры и умные слова.

Всякому зверю своё житьё: льву — львиное, лисе — лисье, зайцу — заячье.