Кухарка сварила для господ кисель. Сначала он всем нравился, но потом господа отказались от киселя и уехали. Кисель съела свинья. Всё прогуляв, господа вернулись и увидели, что кисель закончился.
Кухарка сварила вкусный и сладкий кисель. Все его хвалили, сами ели, гостей угощали, даже прохожим досталось. Каждый подходил и ложкой кисель черпал.
Кисель не испытывал неудобств от того, что его едят. Наоборот, слыша такие похвалы, он возгордился.
Стоит на столе да знай себе пузырится: «Стало быть, я хорош, коли господа меня любят! Не зевай, кухарка! подливай!»
Однако, постепенно господам кисель приелся. Сделались они образованнее и культурнее, и даже те, что были в нижних чинах, пристрастились к заграничному желе да бланманже. Кисель стал для господ слишком мягким, сладким и склизким, отдали они его свинье, а сами уехали гулять в тёплые края, рассчитывая, если надо, вернуться и опять кисель есть.
Киселю было всё равно, кто его ест, лишь бы ели. Свинья осталась киселём довольна и съела его без остатка.
Господам тем временем гулять не на что стало, решили они домой вернуться. Приехали, взяли ложки, смотрят, а от киселя «остались только засохшие поскребушки». Горюют господа вместе со свиньями, что киселя про запас не оставили: «Чем-то на будущее время сыты будем! Где ты, кисель? ау!»