Об испытаниях приемного ребенка, которому пришлось сменить множество семей, и о том, как нестабильность в детстве влияет на взрослую жизнь.
Начало жизни Роба Хендерсона было безрадостным. Отец ушел из семьи, когда Роб был совсем маленьким, а мать вскоре после этого стала наркоманкой и не могла как следует заботиться о сыне. Органы опеки вовремя вмешались и определили его в приемную семью. Этих семей было несколько, и нигде он долго не задерживался — не потому, что приемные родители были против, а из-за странной политики органов опеки. Чиновники считали, что приемные дети не должны ни к кому слишком сильно привязываться, и лучший способ это сделать — менять семьи почаще.
Сменив несколько семей, Роб наконец попал к приемным родителям, которые захотели усыновить его по-настоящему. У них уже была маленькая дочь, и приемный отец дал мальчику свою фамилию — Хендерсон. До поры до времени все шло хорошо, пока брак не распался. Тогда приемный отец разорвал все отношения со своей женой и Робом. В детской жизни Роба были и другие взрослые, которые по-своему хорошо к нему относились, но не чувствовали особой ответственности за него. Они следили за тем, чтобы он был одет, обут, накормлен и хорошо учился, но по большому счету были слишком заняты собой и своими личными проблемами. Тем не менее именно Роба психологи и воспитатели обозначали словом «проблемный». И не только Роба, но и большинство приемных детей, которых игнорировали, били или бросали.
Хендерсон отмечает, какое огромное значение придается образованию в жизни детей. Родители считают, что выполнили свой долг, если их ребенок успешно окончил колледж. Но главным, по мнению автора, должно быть вовсе не это, а воспитание в атмосфере тепла и любви. Не стоит приравнивать образование к благополучию, это не одно и то же. Система социальной защиты детей (детские дома и субсидируемый уход за детьми) прежде всего ориентирована на интересы взрослых, а не детей. Политики и филантропы обсуждают разные варианты привлечения детей из малообеспеченных семей в колледжи. Но образование не принесет ребенку ни счастья, ни благополучия, если он был лишен всего этого в детстве. Оно может стать трамплином к лучшей жизни, но не более того. «Проблемный» ребенок, окончивший колледж, не избавится от травм, нанесенных несчастливым детством. Ненадежные взрослые, которые не позаботились о том, чтобы создать ребенку атмосферу стабильности, часто толкают детей к поиску других авторитетов и запретных удовольствий, что часто заканчивается плохо. Согласно статистике, мальчики из неполных или приемных семей с ненадлежащим уходом в 5 раз чаще оказываются в тюрьме, чем дети из полных семей с обоими родителями. Только три процента из приемных детей заканчивают колледж. При этом уровень дохода не имеет значения: дети из малообеспеченных, но стабильных семей не склонны к деструктивному поведению. Жизнь в хаосе куда вреднее для ребенка, чем низкий доход родителей.
Идея 1. Иногда приёмная семья становится единственным выходом для ребёнка, но частая смена семей приносит только вред
В трехлетнем возрасте Роба разлучили с биологической матерью. В дом приехала полиция, заковала ее в наручники и увезла, несмотря на протесты ребенка. Поводом стал звонок соседей, которые постоянно слышали детский плач и крик. Когда Роб прочтет документы социальных служб, он узнает из них, что мать привязывала его к стулу поясом от халата, чтобы спокойно принять наркотики в другой комнате. К ней постоянно приходили другие наркоманы и мужчины, которые платили ей за сексуальные услуги.
Мать Роба была иммигранткой из Южной Кореи и выросла в благополучной семье. Она приехала в Калифорнию в колледж для учебы, и отучилась там один семестр, после чего бросила занятия. Тогда же состоялось ее знакомство с наркотиками. Она познакомилась с биологическим отцом Роба. Тест ДНК, который Роб сделал уже взрослым, показал, что он был латиноамериканцем. Он даже не видел рождения своего сына, бросив мать Роба, когда она забеременела.
От социального работника Роб узнал, что у матери было еще двое сыновей от разных мужчин, еще до его рождения. Он никогда с ними не встречался и не стремился к этому. Он смутно помнит, что одно время они с матерью жили в машине, а потом переехали в крошечную квартиру в трущобах бедного района Лос-Анджелеса.
Судебный психолог после ареста матери вынес заключение, что она, хоть и любит сына, неспособна создать ему подходящую для жизни атмосферу и, кроме того, может снова оказаться на улице. Вскоре мать депортировали в Южную Корею, и больше они не встречались. Роб никогда не пытался ее найти.
В три года Роба отдали в приемную семью. Когда с ребенком такое происходит, это вовсе не значит, что приемная семья будет единственной. Каждый приемный ребенок меняет как минимум пять семей, пока не станет самостоятельным. Семьдесят процентов проводят в приемных семьях около двух лет, тридцать процентов — около пяти. Усыновляют каждого четвертого.
Причина, по которой дети часто меняют приемные семьи, заключается в том, что биологический родитель или другой член родной семьи может встать на ноги и забрать ребенка, который уже привязался к новой семье. Но система не вникает в каждый отдельный случай: ей проще тасовать по приемным семьям всех детей. В случае с Робом и речи не могло быть о том, что его заберут родственники.
Роб жил в семи разных приемных семьях в Лос-Анджелесе, причем в двух из них — меньше месяца. Про две семьи он вообще ничего не может вспомнить. То ли воспоминания были слишком болезненными, то ли время пребывания в этих семьях — слишком коротким.
Первый дом, который помнит Роб, — многолюдный и двухэтажный, где, кроме него, было семеро детей. Всеми верховодил двенадцатилетний парень, который захватил пульт от телевизора и смотрел только то, что нравилось ему самому. В основном дети смотрели телевизор, рыскали по дому в поисках еды и развлекались как могли. Робу там нравилось.
Но через несколько месяцев за ним опять приехал социальный работник и, несмотря на его бурные протесты и слезы, отвез его в другую семью.
За время просмотра телевизора Роб понял, что его семьи какие-то неправильные: на экране были оба родителя и их обожаемые дети, которых никто не пристраивал в другие семьи.