О темной стороне человека и причинах разрушительных конфликтов.
В войнах за последние 100 лет погибли почти 200 миллионов человек, большинство из которых были гражданскими. Тем не менее войны продолжаются. Каждую войну можно обосновать экономическими, политическими, историческими и прочими причинами, но главным фактором, лежащим в основе всех войн, остается человеческая природа. Мы сможем понять войну, только если поймем себя, потому что стремление воевать — неотъемлемая часть нашей натуры.
Есть две противоположных точки зрения на войну и человеческую природу. В соответствии с одной из них, в наших генах заложена страсть к убийству, скрытая под хорошими манерами и цивилизованным поведением. Другой взгляд заключается в том, что войны противны общительной и сострадательной человеческой натуре, вкуса к войнам нет в нашей биологии, нам его привила культура. Автор книги, Дэвид Ливингстон Смит, считает эти крайне упрощенные взгляды и истинными и ложными одновременно.
Агрессивность действительно заложена в наших генах, и мы способны на ужасающую жестокость. В то же время мы общительны, склонны к сотрудничеству и пугаемся при виде крови — все это тоже часть нашей натуры. Война — это компромисс между двумя противоположными качествами амбивалентной человеческой природы.
Смит подчеркивает, что никогда не был в зоне боевых действий, не сталкивался с войной воочию. Он видит своей задачей объяснение, что война скрыта в природе человека. Чтобы доказать эту теорию, он опирается на теоретическую и историческую литературу, а не берет интервью у участников реальных боевых действий. Воспоминания о войнах, которые приводятся их участниками, обычно разрозненны, очень субъективны, искажены и похожи на сон. Психологическая защита стирает из памяти травмирующие воспоминания, и как бы ни были ценны свидетельства очевидцев, нужно понимать, что они находились в условиях страшного психологического стресса. Некоторые участники боевых действий сами это отмечают, говоря, что им не хватает слов для описания происходящего. Поэтому Смит, рискуя получить упреки в необъективности, все же решил не включать в книгу свидетельства непосредственных участников боевых действий.
Идея № 1. Люди, не видевшие войну воочию, имеют сильно романтизированное представление о ней
Для многих война кажется чем-то романтическим и героическим, битвой, где мужественные герои сражаются с силами зла. Это не более чем иллюзия, которую часто поддерживают СМИ. Людей, которые не сталкивались с войной непосредственно, не хотят шокировать излишне страшными фотографиями. Грубая реальность может напугать и оттолкнуть, поэтому версия войны в СМИ должна напоминать голливудский фильм. Из-за нежелания расстраивать зрителей и читателей война предстает приукрашенной, не такой уж страшной, и потому люди не очень-то ее боятся.
Приукрашивание войны свойственно не только современным СМИ. Еще с XVIII–XIX веков художники изображали солдат с героическими выражениями лиц и аккуратно перевязанными головами. От них не отставала и популярная литература, в частности, произведения Редьярда Киплинга, благодаря которым молодые люди без страха, поддавшись романтическому порыву, шли на Первую мировую войну. Фотографы времен Гражданской войны в США, испано-американской и Первой мировой войны делали постановочные фото, чтобы приукрасить неприглядную военную реальность. Даже документальные фильмы о войне не показывают абсолютного ужаса, жестокости и деградации, чтобы не шокировать неподготовленного зрителя. Поэтому представления большинства о том, что такое война, очень сильно искажены. Под влиянием фильмов Джона Уэйна многие парни из США вступили в морскую пехоту, чтобы отправиться во Вьетнам. Они представляли себя персонажами фильмов, сражающимися на стороне добра против зла. Они соревновались друг с другом, и это приводило ко многим лишним смертям.
Когда всплывают свидетельства о зверствах той или иной стороны, иллюзии относительно войны не исчезают: вместо этого виновников объявляют безумцами или монстрами. Но так ли это? Психологи изучали данные о подсудимых на Нюрнбергском процессе, и обнаружили, что эти военные преступники не имели никаких психических нарушений, которыми можно было бы объяснить их жестокость. И это касается не только высокопоставленных нацистов, но и обычных рядовых сотрудников: карателей, причастных к расстрелам в Бабьем Яру. Они не были ни психопатами, ни фанатиками, это были обычные немецкие граждане, которых призвали на войну. Все это невероятное зло совершали самые обычные люди, и многие могли бы оказаться на их месте.
В людях скрыт потенциал невероятной жестокости. Животные тоже иногда убивают представителей своего вида, но не объединяются в группы, чтобы нападать на соседей. На это способен только человек. Труды историков и находки археологов зафиксировали невероятные зверства. Но мы отворачиваемся от них, потому что эти факты опровергают представление о человеке как о венце творения, ставят под вопрос наше моральное превосходство над другими видами. Мы выбираем красивые сказки, а не жестокую правду.
Есть и другой способ дистанцироваться от войны: рассматривать ее как социальное заболевание, отклонение от естественного мирного состояния, некий вирус, который вынуждает дать волю дикому зверю, сидящему внутри. Автор не согласен с этой точкой зрения, он считает войну явлением ожидаемым. Сами ужасы войны, искалеченные тела, травмированный разум, изнасилования, пытки, бегство мирного населения действительно за гранью понимания. Но сами войны целенаправленны. Это сражение за ресурсы, территории, нефть, золото, воду и еду или за абстракции типа религии, чести, расы, демократии. Эти абстракции — обязательный элемент войны.
Эволюция формировала человеческий мозг и тело на протяжении миллионов лет. Наши гены запрограммированы на поиск привлекательных партнеров, вкус сытной пищи, воспитание детей, понимание окружающего мира, создание произведений искусства.