Гимназистка написала стихи и сделала из этого страшную тайну. На уроке учитель забрал листок со стихами и прочёл их вслух. Они оказались плохими, и гимназистка поклялась больше не писать стихов.
У гимназистки третьего класса Неточки Ларионовой появилась тайна. Из-за неё она не спала всю ночь, а на следующий день не знала покоя на уроках.
Наконец, Неточка почувствовала, что больше не может хранить эту тайну и должна с кем-то поделиться.
И что это за ужасно неприятное состояние — хранить в себе тайну и не иметь возможности поделиться ею с кем-нибудь из подруг!
Она долго думала, кто из одноклассниц способен сохранить её тайну, и выбрала свою ближайшую подругу и соседку по парте Зою Стоянову. Во время урока Неточка шепнула ей, чтобы на перемене та подошла к «крану» в коридоре.
С трудом дождавшись перемены, Неточка поспешила к «крану» — фильтру с кипячёной водой, и долго ждала Зою, изнывая от нетерпения. Наконец, Зоя пришла. Взяв с подруги клятву, что та никому ничего не расскажет, Неточка прерывающимся голосом открыла свою тайну: она сочинила стихи.
Эта новость не произвела на флегматичную Зою особого впечатления. Тогда Неточка достала тщательно сложенную бумажку и нараспев, неестественным голосом прочла стихи, в которых жизнь сравнивалась с бурливым, ало-мятежным морем, где мечутся красные и синие звёзды, в глубинах цветут «гневно-властные» розы.
В нем чайки летают, летают певучие…
И волны гуляют такие могучие…
Зоя не поняла, почему в стихах подруги волны алые, а чайки поют, да и разноцветных звёзд в море не бывает. Неточка объяснила, что это декадентские стихи, и «так нынче пишут». Разобиженная, оно отошла от Зои, пожалев, что поделилась с ней тайной.
На уроке литературы Неточка перечитывала свои стихи, и они казались ей прекрасными. Учитель заметил, что она что-то читает, отобрал листок и прочёл стихи вслух. Теперь они показались Неточке не прекрасными, а очень-очень плохими.
Учитель ехидно прокомментировал стихи и отметил в них несколько грубых орфографических ошибок. Бедной Неточке стало очень стыдно, и она поклялась себе больше никогда в жизни не писать стихов.
