Nudge . Архитектура выбора. Как улучшить наши решения о здоровье, благосостоянии и счастье

Социализм или свободный рынок? Что тут обсуждать?

«Nudge. Архитектура выбора. Как улучшить наши решения о здоровье, благосостоянии и счастье» — это переосмысление роли государства в жизни общества в целом и каждого человека в частности. Авторы стараются избегать понятия «социализм» и отмечают, что они «за свободный выбор», то есть рыночную экономику. Поэтому предложенный алгоритм корректировки архитектуры выбора (и государственной политики) они называют «либертарианский патернализм», как бы подчеркивая, что какие-то решения принимаются за нас (патернализм), но в целом без навязывания — свобода выбора остается за нами. Ведь любой государственный институт невольно занимается архитектурой выбора и не является полностью нейтральным. Олицетворение этого — вынесенное в название слово nudge, которое означает «легко подталкивать локтем», «наводить на мысль», «побуждать».

Пример работы архитектуры выбора: порядок расстановки блюд в школьной столовой напрямую влияет на то, что дети кладут в свою тарелку. Одна последовательность подталкивает их к более здоровому питанию, другая, напротив, позволяет им беззаботно набить животы сладким и жирным. В рамках либертарианского патернализма идет поиск таких случаев, где оформление выбора влияет на поведение человека и подталкивает его к таким действиям, которые вообще-то соответствуют его собственным интересам.

Почему эта тема так актуальна? Напомним, что Ричард Талер получил Нобелевскую премию, а в Великобритании и США после публикации книги при правительствах были созданы центры, анализирующие государственную политику и предлагающие повышение ее качества согласно идеям либертарианского патернализма. Внимание к архитектуре выбора, то есть донастройке, казалось бы, второстепенных вопросов, связано с тем, что другие инструменты для повышения качества государственного управления и, следовательно, экономического роста во многом в развитых странах исчерпаны.

Оптимизация архитектуры выбора снижает транзакционные издержки для экономических субъектов и подталкивает их к оптимальному поведению — как с точки зрения их собственных интересов, так и общества. (Кстати, ко многим приемам либертарианского патернализма прибегают компании, когда они манипулируют нашим поведением в магазинах и т. п.) Конечно, при обсуждении архитектуры выбора всплывает тема излишнего патернализма, который был в социалистической системе. Ведь мы привыкли воспринимать экономическую политику в координатах двух полюсов — социализма и свободного рынка. Но похоже, что такая система координат не помогает в XXI веке повышать качество государственного управления.

Предложенный в книге взгляд на экономику и экономическую политику имеет отношение не только к поведенческой, но и к институциональной экономике. Последнее подчеркивается тандемом авторов: Ричард Талер — экономист, а Касс Санстейн — юрист. Именно из юриспруденции в первой половине XX века переходили в экономику специалисты, заложившие основы институционального подхода. Они хорошо понимали, насколько накладываемые законодательством правила влияют на поведение экономических субъектов.

Чем отличается человек от homo economicus?

Главный аргумент в пользу либертарианского патернализма, то есть сознательной корректировки архитектуры выбора, состоит в том, что обычный человек значительно отличается от описанного в экономической литературе рационального и делающего всегда максимально оптимальный выбор homo economicus. На этом открытии базируется вся поведенческая экономика. Поведенческая экономика исходит из того, что у человека есть две системы мышления:

• первая — быстрая, реактивная, ассоциативная, базируется на привычках;
• вторая — медленная, осознанная, аналитическая, учитывает правила.

В повседневной жизни мы принимаем множество решений, прибегая к первой, реактивной системе. Это экономит время, но также оборачивается тем, что мы предвзяты, необъективны и делаем ошибки. Опираясь на первую систему мышления, мы неверно оцениваем опасности и риски (переоцениваем вероятность таких редких, но громких событий, как террористические акты, и недооцениваем такие обыденные вещи, как проблемы с сердечно-сосудистой системой). Мы излишне оптимистичны (спросите любого водителя, насколько он лучше среднестатистического… и вы поймете, что каждый первый — супергонщик). Мы не любим проигрышей до такой степени, что это мешает нам реально оценивать ситуацию и действовать. Также мы ленивы и предпочитаем сохранять статус кво (например, мы можем платить ежемесячно Netflix, хотя не помним, когда последний раз смотрели «Карточный домик»).

Другая особенность реального человека: сложно устоять перед соблазном. Это касается всего, от соблюдения диеты до откладывания денег на черный день. Ведь следовать диете планирует система 2, а система 1 не может пройти мимо каждого первого десерта. Поэтому мы порой придумываем хитрые уловки. Одна из них — «ментальный учет» (так этот феномен назвали экономисты, изучающие поведенческую экономику). В рамках ментального учета мы раскладываем деньги по условным конвертам — на транспорт, на ипотеку, на еду, на кино — и рассматриваем их как невзаимозаменяемые. Если в первую неделю были потрачены все деньги на кино, то в оставшиеся три мы не пойдем в кино на деньги, которые на ипотеку.

Человек — очень социальное существо: улыбки заразительны, нас волнует, что подумает сосед, мы легко соглашаемся делать то, что делает большинство, и т. п. Если мы кому-то сказали о своем намерении что-то сделать, вероятность того, что мы сделаем, повышается. И именно этой особенностью авторы предлагают воспользоваться при разработке архитектуры выбора и влияния на социальное поведение населения.

В каких ситуациях необходима продуманная архитектура выбора и легкое подталкивание человека к оптимальному решению? Когда речь идет о решениях:

• которые мы принимаем редко (несколько раз в жизни), но они имеют серьезные последствия;
• когда обратная связь от решения не мгновенна;
• когда сложно разобраться в вопросе и понять, что соответствует нашим интересам.

В эту группу попадает и покупка недвижимости, и откладывание денег на старость, и потребление спиртного, сигарет и т. п.