Повстанцы и белая армия соединились, но это не помогло — красные оказались сильнее. Казак отступал вслед за белыми до Чёрного моря. Там он мог бы перебраться в Турцию или Крым, но решил остаться.
Очень краткое содержание
После ссоры с Григорием Аксинья снова вернулась к мужу, но не смогла забыть любимого. Тем временем Донская и повстанческая армии соединились. Григорию не нравилось, что белые офицеры ведут себя по-старому и презрительно относятся к низшим чинам, не понимая, что всё давно изменилось.
Однажды он отказался подчиняться приказу белого генерала и вести своих казаков на верную смерть.
Жена Григория узнала, что муж снова сошёлся с Аксиньей. Женщина была беременна, но рожать от неверного мужа не захотела, сделала неудачный аборт и умерла от сильного кровотечения. Для Григория это стало большим горем.
Красная армия наступала. Пантелей Прокофьевич, попавший на фронт по всеобщей мобилизации, дезертировал и долго скрывался, но когда фронт отступил от Татарского, вернулся домой. Тогда же ординарец привёз домой Григория, больного тифом.
Выздоровев, Григорий отказался воевать. Вместе с Пантелеем Прокофьевичем они решили отступать вслед за Донской армией, а женщин и детей оставить дома.
Григорий взял с собой Аксинью. По дороге она заболела тифом, и её пришлось оставить у чужих людей. Пантелей Прокофьевич умер от возвратного тифа. Григорий тоже заболел. Ординарец с трудом довёз его до Новороссийска. Оттуда Григорий мог бы уехать в Турцию или уйти в Крым, но решил остаться.
Подробный пересказ по главам
Названия глав — условные.
Главы 1–3. Аксинья приезжает к мужу
Восстание на Дону отвлекло на себя силы Красной армии, позволив белой Донской армии перегруппироваться и соединиться с повстанцами. В это время окопавшиеся на берегу Дона повстанцы упорно сопротивлялись, не давая красным переправиться.
Казаки с Татарского совершили набег на красных, те ответили, но потом «установилось относительное затишье». Казаки жили как дома, их навещали жёны. Степан Астахов откуда-то узнал, что его жена снова сошлась с Григорием, долго ходил мрачнее тучи, а потом попросил сослуживца передать Аксинье, чтобы та проведала его.
Аксинья, после размолвки с Григорием жившая у тётки, как покорная жена приехала к Степану. Тот повёл себя великодушно, но Аксинья думала только о Григории. Степан всё же был доволен приездом Аксиньи: это «способствовало прекращению всяких слухов о том, что они с женой живут плохо».
Однажды ночью красные переправились через Дон в месте, где охраняющая берег казацкая сотня перепилась. Казаки бросились бежать и увлекли за собой защитников Татарского. Подоспевший Григорий с трудом остановил их, повёл в бой и сумел оттеснить красных обратно за Дон.
Главы 3–6. Красные отступают
На следующий после боя день на аэроплане прилетел офицер Донской армии и сообщил, что скоро белые соединятся с повстанцами.
Наталья Мелехова тяжело переболела тифом. Выходила её Ильинична.
- Ильинична
- — мать Григория, грузная, полная старуха, очень сильная, упрямая.
10 июня часть Донской армии прорвала фронт и погнала красных. Григорий сразу переправил свои сотни через Дон и пошёл на соединение. Проходя мимо имения Ягодного, он заглянул туда и узнал, что Листницкий с женой и отцом успел сбежать.
Главы 7–8. Воссоединение Донской и повстанческой армий
Донская и повстанческая армии соединились. В станице Вешенской торжественно встречали белого генерала. Григорий присутствовал на банкете. Ему не понравилось пренебрежительное отношение генерала к казакам — он считал их предателями, которые «бросили осенью фронт, пустили на казачью землю большевиков» и теперь должны искупить свою вину.
«Ну и мы вам послужим постольку-поскольку!» — с холодным бешенством подумал опьяневший Григорий<…> Сосватала нас с вами горькая нужда, а то и на понюх вы бы нам были не нужны.
Покинув банкет, Григорий отправился к Аксиньиной тётке и застал там Степана. Драки не случилось даже после того как Аксинья выпила за здоровье дорогого гостя Григория Пантелеевича.
Под утро за Григорием прислали из штаба, но тот всю ночь пропьянствовал со Степаном и вместо того чтобы явиться к генералу, отправился в Татарский навестить семью. Во время завтрака Григорий велел Дуняше забыть о Кошевом, который убил её брата.
- Дуняша (Авдотья Мелехова)
- — младшая сестра Григория, молоденькая, смуглая, черноволосая и черноглазая, живая и смешливая.
Пантелей Прокофьевич поддержал сына. Теперь он почти не говорил о хозяйстве, понимая, что «наладить жизнь по-старому» уже не получится. Григорий скучал по детям и впервые отнёсся с нежностью к Наталье. Уезжая из дому, Григорий с неохотой надел гимнастёрку с погонами. Его томили плохие предчувствия.
Главы 9–11. Григорий отказывается подчиняться
Генералы Донской армии готовили наступление на красных. Белые офицеры относились к Григорию холодно и презрительно, и это его сильно злило. Он знал, что у красных командиры — простые люди.
Григорий отказался повиноваться белому генералу и вести своих людей на смерть. Бой всё равно состоялся. В нём участвовала английская батарея, но снарядами с повстанцами англичане не поделились. Чувствуя «всю никчемность происходящего», Григорий впервые «уклонился от прямого участия в сражении».
Главы 12–14. Месть Митьки Коршунова. Болезнь Дарьи
Через два дня после отъезда Григория, в хутор вернулся Митька Коршунов. Он стал офицером карательного отряда. Свойственная Митьке жестокость чудовищно возросла, он с удовольствием расстреливал и пытал.
Узнав, что Кошевой сжёг его дом и убил деда, Митька жестоко расправился с роднёй Кошевого. Слух об этом быстро распространился по хутору, и Пантелей Прокофьевич не пустил палача в дом. Тот уехал обиженный.
Дарья после смерти мужа расцвела и гуляла напропалую. Наталья относилась к её беспорядочным связям «с чувством сожаления и брезгливости». Однажды в хутор приехал командующий Донской армией, раздал награды. Дарью наградили медалью за убийство Ивана Алексеевича и дали денег как вдове офицера.
С этого дня жизнь в доме Мелеховых изменилась. Пантелея Прокофьевича больше никто не слушал. Дуняша злилась и скучала по Кошевому, а Наталья мучительно переживала новый виток романа Григория и Аксиньи.
Семья распадалась на глазах… Неожиданно и быстро были нарушены родственные связи, утрачена теплота взаимоотношений, в разговорах всё чаще проскальзывали нотки раздражительности и отчуждения…
Пантелей Прокофьевич понимал, что в этом разладе виновата только война, но исправить ничего не мог и махнул на всё рукой.
Несколько дней после награждения Дарья вела себя странно: то смеялась и шутила, то плакала. Наконец, она призналась Наталье, что больна сифилисом. В те времена эта болезнь считалась неизлечимой, и Дарья решила покончить с собой. Позавидовав здоровью Натальи, Дарья рассказала ей, как за золотое колечко свела Григория с Аксиньей.
Главы 15–18. Смерть Натальи
Повстанческую армию расформировали. Григорий хотел отчислиться, но его не отпустили, назначили командиром сотни. Как только Григорий явился на место службы, командир отпустил его домой — в семье Мелеховых произошло большое несчастье.
Наталья была беременна от мужа. После разговора с Дарьей она отправилась к Аксинье, которая вернулась домой. Та подтвердила, что у них с Григорием связь, и добавила: вернётся Гриша — сам выберет. После этой встречи Наталья решила не рожать, пошла к бабке-повитухе и сделала аборт. Ильинична не смогла её остановить. Повитуха всё сделала так плохо, что Наталья истекла кровью и умерла.
Григорий на похороны не успел. Смерть Натальи он воспринял как огромное горе.
Григорий представил, как Наталья прощалась с ребятишками… и снова, как тогда, когда читал телеграмму о её смерти, ощутил острую, колющую боль в сердце, глухой звон в ушах.
Григорий чувствовал себя виноватым в смерти жены и к Аксинье не пошёл, почувствовав к ней «глухую злобу за то, что она выдала их отношения и… толкнула Наталью на смерть». Побыв 2 недели с детьми, Григорий уехал на фронт.
Главы 19–22. Злоключения Пантелея Прокофьевича
По дороге на фронт навстречу Григорию всё чаще попадались казаки, везущие домой целые возы награбленного добра. Среди них было много дезертиров. Донская армия стремительно разлагалась и уже была неспособна выдержать серьёзный натиск Красной армии.
Выйдя за границы своего округа, Донская армия сразу «утратила наступательную силу своего движения» — казаки не хотели воевать далеко от дома. Однако, когда красные оттеснили казаков в пределы Донской области, те начали отчаянно сопротивляться. Была объявлена всеобщая мобилизация.
В доме Мелеховых снова состоялись похороны — Дарья утопилась в Доне. Аксинья начала зазывать к себе сына Григория, угощала его, рассказывала сказки. Ильиничне это не понравилось, и она попыталась запретить Аксинье видеться с мальчиком, но та не подчинилась.
В конце августа Пантелея Прокофьевича мобилизовали, а 17 сентября он дезертировал и вернулся домой. На ночном семейном совете решили, что он с Ильиничной и внуками останутся «оберегать имущество», а Дуняша уедет к родне на дальний хутор.
Утром Дуняша уехала, а днём в Татарский пришёл карательный отряд. Пантелея Прокофьевича нашли и под конвоем отправили на военно-полевой суд. Узнав, что Пантелей Прокофьевич — отец Григория, судья избавил его от порки и отправил обратно в часть простым солдатом. Старик снова дезертировал, захватил жену с внуками и отправился вслед за отступающей Донской армией.
Главы 23–29. Болезнь Аксиньи. Смерть Пантелея Прокофьевича. Конец войны
Красная армия перешла Дон. В захваченных селениях красные вели себя мирно, не грабили и не насиловали. В ноябре Донская армия начала массовое отступление на юг.
Услыхав, что фронт прошёл через Татарский, Пантелей Прокофьевич с семьёй вернулся домой и выхлопотал справку, избавляющую от службы. Вскоре ординарец привёз домой Григория, больного тифом.
Через месяц Григорий выздоровел, и его сразу же вызвали на врачебную комиссию. Воевать Григорий больше не собирался и решил отступать, прибившись к какой-нибудь военной части. Пантелей Прокофьевич тоже отправился «в отступ» вместе с другими хуторянами. Ильинична, Дуняша и дети остались дома.
Григорий позвал с собой Аксинью, и та охотно согласилась.
Улыбаясь в темноте, Аксинья сказала:
— Помнишь, я тебе давно говорила, что поеду с тобой хучь на край света. Я и зараз такая. Моя любовь к тебе верная. Поеду, ни на что не погляжу!
Вместе с Аксиньей и верным ординарцем Григорий отправился на юг. Дорога была очень тяжёлой. Через месяц пути Аксинья заболела тифом, и её пришлось оставить у чужих людей.
В конце января Григорий догнал обоз из Татарского и узнал, что Пантелей Прокофьевич за три дня до этого умер от возвратного тифа. Григорий похоронил отца в чужой земле и вскоре тоже заболел возвратным тифом. Ординарец вёз находящегося без сознания Григория через Кубань до самого моря.
В Новороссийске ординарец нашёл офицеров — сослуживцев Григория и пристроил к ним больного. Из Новороссийска «пароходы увозили в Турцию российских толстосумов, помещиков, семьи генералов и влиятельных политических деятелей». Простым казакам на пароходах места не нашлось.
Григорий мог бы попытаться пробраться на пароход или уйти в Крым, но решил остаться — не смог покинуть родной край. Вместе с остальными офицерами он решил идти «в красные».
— Ить мы казаки — или кто? Ежли оставят в живых нас красные — пойдем к ним служить! Мы — донские казаки! Чистых кровей, без подмесу! Наше дело — рубить.
Когда отошёл последний пароход, в Новороссийск вошла Красная армия.