Князь захотел жениться на дочери помещика. Помещик согласился, не спрашивая мнения девушки. В тот же день атаман вызвал девушку на свидание. Она решила, что лучше станет женой разбойника, чем старика.
Однажды Маша вышивала в своей комнате у окна. Вдруг в окно «тихонько протянулась чья-то рука» и положила письмо прямо на пяльцы. Прочесть его девушка не успела — слуга сообщил, что отец зовёт её к себе.
В кабинете Троекурова сидел князь Верейский. Троекуров сходу объявил дочери, что теперь князь — её жених. Верейский спросил, согласна ли она, но Маша застыла на месте и смертельно побледнела. На Троекурова это не произвело никакого впечатления, он заявил, что дочь, конечно же, согласна, просто ей «трудно выговорить это слово». Когда Маша заплакала, Верейский недовольно нахмурился, а Троекуров велел ей уйти.
Она побежала в свою комнату, заперлась и дала волю своим слезам, воображая себя женою старого князя; он вдруг показался ей отвратительным и ненавистным, брак пугал её как плаха, как могила…
Девушка решила, что лучше станет женой разбойника, чем выйдет замуж за старика, и открыла письмо. В нём Дубровский назначал ей свидание в 10 часов вечера в беседке у ручья.