Повествование ведётся от лица главного героя Ото Тоётаро. Он плывёт на корабле на родину в Японию из Европы, где пробыл пять лет. Томясь от душевных мук, герой решает изложить свою историю на бумаге.
Воспитанный в строгости Тоётаро всегда был первым в учёбе. Даже юридический факультет университета умудрился окончить с дипломом бакалавра в девятнадцать лет. Его приняли в министерство. Матушку, гордостью и опорой которой он был, Тоётаро выписал к себе в Токио. Вскоре начальство оценило способности Ото, и он поехал работать в Берлин.
Японец хорошо владел немецким и французскими языками, так что на службе проблем не было. В свободное от работы время Тоётаро посещал лекции по политологии в местном университете, после этого выбрал программы по юриспруденции и продолжил образование.
Так прошло три года. По старой ученической привычке Тоётаро радовался, когда его хвалили. Но в двадцать пять лет он начал понимать, что это не его истинное Я. «Просто я шёл по дороге, которую для меня выбрали другие». В нем поднимался протест.
Однажды у дверей кирхи по Клостерштрассе он увидел рыдающую девушку. «На вид ей можно было дать лет шестнадцать-семнадцать. Из-под...шарфа выбивались золотистые волосы. Одета он была скромно, но весьма опрятно...только поэту под силу описать ее прелестное лицо. В ясных голубых глазах застыла грусть, из-под длинных ресниц одна за другой падали крупные слезы. Одного ее взгляда оказалось достаточно, чтобы повергнуть в смятение все моё существо».
В разговоре с девушкой выяснилось, что у неё умер отец, Эрнст Вайгерт, портной. Хозяин театра «Виктория», где она, Элиза, работает, обещал помочь им с матерью с похоронами, но взамен домогается девушки. Тоётаро отдал ей свои часы, за которые можно выручить хорошие деньги.
Благодарность Элизы к японцу стало началом их дружбы, однако об этом быстро прознали сослуживцы, и Тоётаро уволили за связь с танцовщицей.
«Удел танцовщиц не сладок. Поэт Хаклендер называл их современными рабынями». Из-за бедности отец не мог дать Элизе должного воспитания, однако она была приучена к книге. Тоётаро стал руководить ее чтением и формировать литературный вкус девушки.
Вскоре их отношения переросли в любовные. Ото решил остаться в Германии, тем более что давний товарищ Аидзава Кэнкити помог ему получить должность зарубежного корреспондента токийской газеты, что помогало сводить концы с концами. Каждое утро Тоётаро делал выписки из свежих газет на политические и культурные темы. И хотя занятия в университете были заброшены, работа корреспондента существенно расширила его познания.
Как-то зимой Тоётаро получил письмо от Аидзавы — приглашение на встречу с министром Амакатой. Ото поручили перевести документы с немецкого.
Аидзава считал глупостью портить себе карьеру из-за истории с девчонкой. Но при всей бедности «жизнь с Элизой казалась мне прекрасной. Отказаться от ее любви я не мог. По слабости своей натуры я предпочитал вообще не принимать никаких решений». Однако другу пообещал покончить с прошлым.
Перед поездкой Тоётаро с Авакатой в Россию в качестве переводчика выяснилось, что Элиза беременна. Из-за долгого ее отсутствия в театре девушку уволили.
В России Ото каждый день получал полные тоски письма от Элизы. Министр проявлял к нему все больше благосклонности. Тоётаро чувствовал себя марионеткой в его руках.
Элиза была счастлива возвращению любимого. Она мечтала о ребёнке: «У нашего ребёночка будут твои чёрные глазки...Давай назовём его твоим именем!».
Предложение министра вернуться с ним в Японию означало для Тоётаро возвращение его доброго имени. Он не справился с моральной ответственностью и выбрал собственное благополучие. После этой встречи он брёл домой как во сне, даже заснул на скамье и проснулся от жуткого холода. Несколько недель Тоётаро был в бреду, Элиза ухаживала за ним. Когда Ото уже начал выздоравливать, к ним явился Аидзава и рассказал о решении друга. Элиза вскочила с криком: «Мой Тоётаро, как ты мог меня предать!» и упала без чувств. После этого Элиза приравнялась сознанием к младенцу.
Перед отъездом Тоётаро оставил ее матери деньги на расходы и «отдельно на ребёнка, которому предстояло родиться у несчастной безумной».
«Да, Аидзава Кэнити — редкостный друг, но я и по сию пору испытываю к нему непрязнь».