О том, почему наше восприятие реальности может быть иллюзией и почему наши органы чувств скрывают от нас истинную природу мира.
Наши органы чувств — это инструмент выживания. Мы доверяем им, потому что они помогают нам не падать с лестницы, не попадать под машину и не есть испорченную пищу. Однако, вопреки распространённому убеждению, наши органы чувств ничего не говорят нам о том, что представляет собой объективная реальность. В своей книге Дональд Хоффман объясняет, что наше восприятие — лишь интерфейс, созданный эволюцией, чтобы обеспечить наше выживание.
Хоффман опровергает представление о том, что эволюция совершенствовала наше восприятие в сторону большей точности. Если бы более точное восприятие действительно давало эволюционное преимущество, мы бы видели реальность без искажений. Но исследования показывают, что наши органы чувств скрывают истину и предлагают упрощённые, удобные «иконки» реальности — аналогично тому, как пользовательский интерфейс компьютера скрывает сложные процессы своей работы.
Идея 1. Естественный отбор формировал не правильное восприятие, а полезное для выживания
В 1962 году два американских нейрохирурга, Джозеф Боген и Филип Вогель, провели необычную операцию. Они рассекли мозг Билла Дженкинса надвое, разделив левое и правое полушария, которые в норме соединены пучком нервных волокон — мозолистым телом. Это было не варварство, а отчаянная попытка спасти жизнь. Дженкинс страдал от тяжёлой формой эпилепсии, при которой судорожные приступы распространялись по мозгу разрушительными волнами. Лекарства не помогали, припадки делали нормальную жизнь невозможной. Разрезание мозолистого тела оказалось эффективным: приступы ослабли, Дженкинс и другие пациенты, которым была проведена аналогичная операция, стали жить полноценной жизнью. Операция вскоре стала революционным методом лечения. Но у неё был побочный эффект: пациенты с расщеплённым мозгом начали демонстрировать изменения в восприятии, будто бы в них жило два отдельных сознания.
Сознание — это то, что делает нас теми, кто мы есть. Человек переживает боль, чувствует вкус шоколада, боится обвала на бирже и мечтает провести отпуск на райском острове. У нас есть эмоции, воспоминания, желания — но что их порождает? Этот вопрос давно мучает философов и учёных. В XVIII веке Готфрид Лейбниц представлял огромную механическую машину, которая могла бы порождать мысли и чувства. Он допускал, что если бы мы могли заглянуть внутрь машины, то увидели бы только механические шестерёнки, но не нашли бы там сознания. В XIX веке биолог Томас Гексли считал, что связь между мозгом и сознанием столь же необъяснима, как появление джинна из лампы Аладдина.
Современная наука продвинулась в поиске «нейронных коррелятов сознания» — областей мозга, активность которых связана с определёнными переживаниями. Так, повреждение области V4 в височной доле приводит к тому, что человек теряет восприятие цвета в одной половине поля зрения. Стимуляция постцентральной извилины вызывает ощущение прикосновения, а повреждение миндалевидного тела может устранять страх. Новейшие технологии (оптогенетика, функциональная МРТ, электроэнцефалография) позволяют исследовать мозг и управлять нейронами, включая и выключая эмоции и восприятие. Например, учёные могут активировать у мыши ощущение счастья, даже если она находится в стрессовой среде. Но, несмотря на успехи, наука до сих пор не может ответить, как именно мозг порождает сознание. В 2005 году журнал Science поставил проблему сознания на второе место среди самых сложных научных вопросов (первым был вопрос о природе тёмной материи и энергии, составляющих 96% Вселенной).
Роджер Сперри, лауреат Нобелевской премии, провёл знаменитые эксперименты с пациентами с разделёнными полушариями мозга. В одном из них человек смотрел на экран, в котором на долю секунды появлялись два слова: КЛЮЧ и КОЛЬЦО. Если спросить обычного человека, что он видел, он без труда назовёт оба слова. Но если спросить пациента с расщеплённым мозгом, он скажет: «Кольцо». Почему? Ответ кроется в устройстве мозга. Левое полушарие контролирует правую сторону тела и отвечает за речь. Правое полушарие контролирует левую сторону тела, но говорить не умеет. Когда пациент видит слово КЛЮЧ, оно попадает в правое полушарие, но не передаётся в левое, поэтому пациент не может назвать его. Но если попросить пациента достать предмет из коробки левой рукой, он вытянет ключ — потому что левая рука управляется правым полушарием, которое слово запомнило.
Левое полушарие пациента могло говорить, что хочет быть чертёжником, а правое — что хочет стать автогонщиком. Одно полушарие хотело курить, другое — тушило сигарету. Одно полушарие могло верить в Бога, а другое — быть атеистом. Это открытие ставило сложные вопросы о природе личности, веры и о том, что происходит с сознанием после смерти.
По мнению автора, наука зашла в тупик из-за ложной посылки — веры в то, что наше восприятие достоверно отражает реальность. Предыдущие поколения верили, что Земля плоская — так подсказывали глаза. Позже им казалось, что Солнце вращается вокруг Земли. Только спустя века наука исправила эти заблуждения. Но, возможно, осознание самой большой ошибки ещё впереди.
Представьте, что вы смотрите на куб Неккера — простую геометрическую фигуру, которая может восприниматься двумя разными способами. В какой-то момент перед вами один куб, в другой — совершенно иной. Но в реальности ни один из них не существует — это просто ваша интерпретация изображения на плоскости. То же самое может относиться ко всей Вселенной.
Идея 2. Красота — это не субъективное мнение, а биологический расчёт
Что делает одно лицо более привлекательным, чем другое? Почему мы считаем кого-то красивым? Философ Дэвид Юм в 1757 году утверждал, что «красота в глазах смотрящего», но теория эволюции Чарльза Дарвина предлагает другой ответ: красота — это сигнал приспособленности.
С эволюционной точки зрения красота — это отражение биологической пользы: привлекательные черты говорят о здоровье, молодости и способности произвести здоровое потомство. Мы оцениваем эти качества мгновенно, бессознательно анализируя сотни факторов. Каждый раз, когда мы смотрим в чьи-то глаза или изучаем лицо, наш мозг автоматически делает сложные вычисления — оценивает, насколько этот человек потенциально пригоден для продолжения рода.
Но если красота — это биологический расчёт, можно ли его обмануть? Можно.
