Уроки истории . Закономерности развития цивилизации за 5 000 лет

англ. Will Durant. The Lessons of History · 1968
Краткое содержание книги
Читается за 30 минут

Историк в смятении

Любой человек, посвятивший достаточно долгое время изучению истории, не может в конце концов не задаться вопросом: и что же все это значит? Череда великих завоеваний и громких поражений, взлеты и падения цивилизаций, поступки неординарных героев и воля толпы — какая логика просматривается за всем этим? Можно ли утверждать, что у истории есть какие‑то определенные законы? Справедливо ли называть наукой такую дисциплину, которая то и дело опровергает собственные постулаты?

Уилл и Ариэль Дюрант не считают историю наукой. Их взгляды на это более гибкие. Описание исторических событий «является лишь ремеслом, родом искусства и философии: ремеслом — добывания фактов, искусством — привносить порядок в их разрозненный и бессмысленный ворох, философией — ищущей в них прозрения о будущем».

Факты добываются не так легко, как может показаться. Люди стали записывать исторические сведения (или то, что им казалось таковыми) 5 000 лет назад, но лишь некоторая часть исторического процесса задокументирована, при этом сохранившиеся свидетельства отнюдь не беспристрастны.

«История будет благосклонна ко мне, ибо я собственноручно собираюсь ее писать», — недаром сказал как‑то Уинстон Черчилль.

А значит, и привнести порядок «в их [фактов] разрозненный ворох» тоже не так просто. История Европы, рассказанная китайским историком, будет отличаться от той, которую увидит его британский коллега.

Это еще и потому можно назвать искусством, что мы охотно прибегаем к мысленным экспериментам, подчас небесполезным. Что, если бы Британия пала в 1940 году под натиском фашистов? Что, если бы Гражданская вой­на в США закончилась победой южан? Если бы, если бы…

Наконец, то, что уже случилось, не гарантирует повторения аналогичного сценария. И все‑таки человечество — по крайней мере, самые сообразительные его представители — не желает дважды наступать на одни и те же грабли. Мы хотим быть примерными учениками. Каким же учителем окажется история?

Корни истории

Существует ли проклятие географии

Все начинается с земли, которую люди открывают или захватывают. И ее не так уж много. Для сколько‑­нибудь успешного проживания нашего вида пригодно лишь 12% суши от общей ее площади. Все остальные места — от высушенных пустынь до топких болот — отнюдь не гостеприимны. С давних пор люди предпочитали селиться вдоль рек. Реки — артерии цивилизации.

История Египта неразрывно связана с Нилом, история Индии — с Гангом, история Китая — с Янцзы, история Австрии — с Дунаем.

А в XV веке человечество открывает океанские пути, и это почти сразу приводит к перераспределению мировой власти.

В 1498 году Васко да Гама со своей командой обогнул Африку, достиг Индии и нашел прямой торговый путь в Азию. Генуя и Венеция сразу потеряли статус центров мировой торговли — ими стали Испания и Португалия.

Географический фактор истории нельзя преуменьшать. Стала бы Британия столь влиятельной, не будь она островом, надежно защищенным морем, но при этом достаточно близким к Европе, чтобы влиять на нее?

Не менее важны и те богатства, которые человек может отыскать в глубинах занятой им земли. Золото, уголь, а с недавних пор и нефть становятся стратегическими преимуществами тех стран, где их удалось найти. В то же время это лишь материал для торговли, им распоряжаются люди.

Индийский хлопок и пряности обогащали не Индию, а Британскую империю.

География диктует начальные правила игры, но играть по ним — нам.

Природа берет свое

Homo sapiens — единственный вид на земле, который добился ключевых преимуществ в выживании благодаря собственной сообразительности. Мы изменили облик планеты больше, чем какие‑либо иные существа. В то же время мы ни в коей мере не забыли нашу исконную природу. Мы остаемся животными.

Соревновательность, столь свой­ственная нашему виду, вовсе не исключительная его черта. Все живое борется за еду и место под солнцем. Вот почему вой­ны — неотъемлемая часть истории. Мы создаем все более обширные коалиции (ООН включает почти 200 государств), однако конца вой­нам не видно. А в основе всего — борьба за ресурсы.

В природе царствует естественный отбор, и человечеству за тысячи лет своего развития не удалось избавиться от его бремени. Мы рождаемся неравными — с точки зрения генов, социального статуса и многого другого. Неравенство — предмет рассуждения философов всех времен, в особенности социалистов. Они грезят о свободе и равенстве, далеко не всегда признавая, что это, вообще говоря, противоречащие друг другу условия.

Можно предпочесть свободу в ущерб равенству, как это было в Америке XIX века. Или равенство в ущерб свободе, как в СССР.

Единственный компромисс заключается в том, чтобы обеспечить хотя бы частичное равенство путем внедрения качественной законодательной системы и всеобщего образования.

С точки зрения матери-­природы быстрый рост рождаемости в Африке и Китае — несомненное благо. Историк же увидит однозначную связь между высоким уровнем рождаемости и низким уровнем жизни.

Продолжение — на Smart Reading
Зарегистрируйтесь на Smart Reading и получите доступ к этому и 985 другим пересказам нонфикшен-книг. Все пересказы озвучены, их можно скачать и слушать фоном. Фрагмент озвучки:
После регистрации вы получите 7 дней бесплатного доступа к Smart Reading. Введите ваш email:

Читайте также