Об отношениях между эмоциями и разумом, о том, как эмоции воздействуют на процессы мышления и принятия решений.
Антонио Дамасио вместе с женой Ханной многие годы занимался вопросами нейрофизиологии, особенно ролью эмоций в сознательной деятельности человека. В свое время интерес к эмоциям проявлял Чарльз Дарвин, отмечая, что они свойственны не только людям, но и некоторым животным. Фрейд исследовал психические расстройства, обращаясь к эмоциональной сфере. Физиолог и нейробиолог Чарльз Шеррингтон, исследуя синаптические связи в человеческом мозге, отмечал, что эмоции оказывают мощное воздействие на работу разума. Однако до поры до времени работ нейрофизиологов, посвященных отдельно эмоциональной сфере, практически не было. Нейробиология пренебрегала этой сферой, пока в 1994 году не вышло первое издание «Ошибки Декарта». Дамасио был готов к критике и опасался, что книга пройдет незамеченной, но, к его удивлению, она вызвала широкую дискуссию, в которой приняли участие многие его коллеги. Вскоре появились и другие работы нейробиологов, посвященные эмоциям людей и животных. Книги и научные исследования об эмоциях набирали популярность, которая не спадает до сих пор.
В «Ошибке Декарта» автор исследует отношения между эмоциями и разумом. Дамасио изучал неврологических пациентов, имеющих дефект в отношении принятия решений и расстройства эмоциональной сферы. В отличие от Декарта, которому принадлежит известное утверждение «Я мыслю, следовательно, я существую», являющееся выражением рационализма, Дамасио предположил, что эмоция принимает самое активное участие в работе разума и помогает процессу рассуждения, а не нарушает его. Эмоции не заменяют разум, а дополняют его. Правда, не всегда — например, такая эмоция, как страх, может запустить цепь реакций, помогающих человеку успешно и быстро избежать опасности на уровне инстинкта, так, как это делают животные. Иногда быстрая реакция лучше, чем долгое размышление.
Эмоции не противоречат разуму. Дамасио считает, что эмоции позволяют нам действовать разумно без размышлений. Размышления тоже нужны для разумных действий, но они предполагают работу сознания. В каких-то ситуациях необходимо долго размышлять, в других — действовать быстро, подчиняясь эмоции, не вдаваясь в сомнения и размышления. Так или иначе, эмоции неизбежно присутствуют в процессе рассуждения. Они помогают, помимо прочего, сохранить в памяти множество фактов, которые впоследствии пригодятся для того или иного решения.
Дамасио называет эмоции соматическим маркером. Он считает, что они являются частью интуиции, когда к выводам приходят быстро, не осознавая последовательных логических шагов. Эти шаги известны, но эмоция помогает проскочить через них, не тратя усилий на раздумья. Но качество интуиции зависит от того, насколько хорошо развит и привычен к размышлениям наш ум. Полученный в прошлом опыт так или иначе связан с определенными эмоциями, а память фиксирует, была ли успешной наша интуиция в том или ином случае.
Интуитивные решения, основанные на эмоциях, могут быть и ошибочными, и сомнительными. Так, известен случай, когда кураторы музея Гетти планировали добавить к коллекции музея одну из греческих скульптур, основываясь на внутреннем чутье, которое подсказывало им, что скульптура подлинная. Приглашенные эксперты считали, что она поддельная, поскольку интуиция подсказывала им именно такой ответ. И в том, и в другом случае эмоции подсказывали разуму, и результат был противоречивым. Однако если эмоцию полностью исключить, разум становится ущербным. Дамасио наблюдал это у некоторых неврологических больных, у которых в результате травм мозга нарушилась нормальная работа эмоций. Автор неоднократно наблюдал, как отсутствие эмоций приводит к гораздо более тяжелым последствиям для личности пациента, чем повышенная эмоциональность.
В книге Дамасио подробно рассказывает о клинических случаях повреждения мозга, которое у одного пациента привело к нарушению рациональности, а у другого — эмоциональной сферы. Последствия были одинаково тяжелыми для обоих. Кроме того, эти случаи доказали, что, несмотря на тяжелейшие травмы, мозг может сохранять свои основные функции, эти люди не лишились способности говорить, двигаться, читать и писать. Автор делает вывод, что человеческий разум зависит от нескольких систем мозга, которые действуют сообща на многих уровнях нейронной системы, а не от одного мозгового центра. Все части мозга, как высокоуровневые, так и низкоуровневые, вместе способствуют работе нашего разума. В нейронном строении разума нижние уровни регулируют обработку эмоций и чувств и функции тела, необходимые для выживания организма. Они связаны со всеми органами тела, и таким образом тело тоже косвенно участвует в принятии решений, социальном поведении и творчестве. Высокие уровни зависят от низких, и эта зависимость никак не искажает их работу.
Переживание чувств обычно описывается в романах, а не в научной литературе. Однако исследование неврологических пациентов показало, что чувства вполне достойны научного описания. За их появление отвечают лимбическая система и участки префронтальной коры головного мозга, а также участки мозга, которые принимают сигналы от тела и посылают их в него. Чувства, как и эмоции, от которых они происходят, служат внутренними проводниками, подают сигналы от мозга к телу и обратно, и неразрывно связаны с нашей физиологией. Если бы у человека не было возможности ощущать состояния тела, которые считаются болезненными или приятными, люди не знали бы ни страдания, ни блаженства, не ощущали бы разницу между тоской и радостью, трагедией и триумфом. По мнению автора, совокупность чувств и есть то, что принято называть духом или душой.
Идея 1. Личность человека зависит от состояния его мозга
Дамасио описывает известный несчастный случай, произошедший в 1848 году с Финеасом Гейджем, американским строительным рабочим, которому из-за взрыва пробило череп железным прутом. Прут вошел в левую щеку, пробил основание черепа и вышел из верхней части головы. Бригада, которой он руководил, доставила пострадавшего к врачу, причем он был в полном сознании и даже самостоятельно выбрался из повозки. В ожидании врача Гейдж сидел в кресле в гостиничном холле и рассказывал всем, что с ним произошло. Часть головы была разворочена и, судя по внешнему виду раны, он давно должен был если не умереть, то потерять сознание. Однако Гейдж не умер, успешно перенес операцию и сопровождавшую ее инфекцию и довольно быстро встал на ноги.