О смелости не идти на сделки с совестью, даже если это потребует одиночества.
Любой человек стремится ощущать себя частью целого. Без чувства принадлежности к обществу, будь то семья, соплеменники, единомышленники, сослуживцы или члены команды, он безнадежно одинок. И потому всеми силами мы цепляемся за общность с другими. С первобытных времен принадлежность к стае гарантировала выживание. В современном мире мы не представляем себе жизни без общества. Мы готовы притворяться, что разделяем ценности группы, даже если это совсем не так. Мы предпочитаем не задумываться, правильно ли поступаем, когда соглашаемся с тем, что нам не нравится, главное — соответствовать своей общности, своей семье, коллективу, даже народу. В противном случае мы ощущаем себя изгоями и аутсайдерами.
В полной мере эти чувства испытала в детстве Брене Браун. Ее родители часто переезжали, и ей приходилось приспосабливаться к разным школам, учителям, сверстникам. В Новом Орлеане в 1969 году вовсю процветал расизм, и Брене Браун, вторым именем которой было Кассандра, оказалась между двух огней. Кассандрами часто называли афроамериканок, что часто порождало недоразумения, со стороны как черных, так и белых учеников и их родителей. И не только в школьные годы, но и позднее, когда Брене Браун уже сама преподавала или приходила на собеседования.
После очередного переезда Брене Браун оказалась в школе, где учились сплошь католики, среди которых она оказалась белой вороной — родители ее придерживались традиций англиканской церкви. Не успела жизнь войти в колею, а Брене — обзавестись подругой, как последовал очередной переезд, за ним еще несколько. Вскоре она превратилась в вечную новенькую, которая снова и снова приспосабливается к окружению.
Все это было терпимо, пока брак родителей сохранял прочность, и Брене чувствовала себя в безопасности внутри собственного дома. Но все изменилось, когда родители оказались на грани развода. В этот же период Брене захотела участвовать в школьной команде девочек-старшеклассниц, приветствующих футбольные матчи. Она ходила на репетиции, танцевала и тренировалась, сидела на странной диете, которую соблюдали все девочки в команде. Ей казалось, что наконец-то она нашла свою группу, стала ее равноправным членом.
Брене уже представляла, как будет выступать перед футболистами, одетая в красивый костюм. Она отрабатывала па и была уверена, что все в порядке. У нее пока не было подруг в группе, но она решила, что они со временем появятся. Не было у нее и красивого костюма для хореографии, а другие девочки были одеты в яркие наряды школьных цветов. Брене тренировалась в серых шортах поверх черного купальника. На отборочном выступлении к одежде прикрепили номера, и после выступления попросили подождать результата до вечера.
Вечером Брене с родителями приехала в школу и не обнаружила в списках своего номера. Ее не взяли в команду, несмотря на то, что она хорошо танцевала. Но у нее не было ни яркости, ни блеска, ни подружек в группе. Родители не утешили ее и не поддержали, они ехали в машине в гробовом молчании, что только усугубляло отчаяние Брене. Она чувствовала себя отвергнутой даже собственной семьей.
Когда в семье происходит такое отторжение, это, по мнению Брене Браун, может привести к трем последствиям. Первое — человек постоянно чувствует боль и вольно или невольно причиняет ее другим. Второе — он отрицает свою боль, загоняет далеко внутрь, и потому ни с кем не может создать гармоничных отношений, в том числе с собственными детьми. И самый благоприятный вариант — он учится сострадать себе и другим.
Брене Браун считает, что каким-то чудом ей удалось прийти к третьему варианту. Она встретила любящего и понимающего человека, вышла за него замуж, родила детей и сделала карьеру. Мало-помалу она пришла к убеждению, что чувство принадлежности куда менее важно, чем уверенность в своих принципах, готовность идти против течения, чтобы доказать истину, умение быть собой. Человек не должен притворяться таким как все, если он не такой как все. Рано или поздно он найдет свой круг, свою общность или семью. Но если этого не произойдет, важно, чтобы он сам нашел себя и оставался собой.
Идея 1. Чувство принадлежности всегда соответствует чувству самопринятия
Принадлежность, по мнению Браун, должна быть истинной, а не мнимой, не возникать в результате общественного договора или компромисса с собой. Истинную принадлежность можно найти только в том случае, если мы не боимся демонстрировать миру свое несовершенство, принимая себя такими какими есть.
Для этого требуется определенное мужество, ведь мы рискуем оказаться в одиночестве. Одиночество не всегда так уж плохо. Иногда оно необходимо, чтобы найти себя. По-настоящему все мы должны принадлежать себе и верить в себя — это и есть наша истинная принадлежность, считает Браун.
Такая принадлежность неизбежно связана с одиночеством, которое Браун сравнивает с пустыней, где нет ничего, кроме неопределенности и уязвимости. Однако полного одиночества не существует: мы все принадлежим к одному человеческому роду и человеческому духу, общему для всех.
Именно общий дух и связь со всем человечеством роднит всех нас. Браун проводила исследование, в котором пыталась определить главную заботу участников. В числе прочих был вопрос, о чем они беспокоятся и чего пытаются достичь.
Участники хотели быть по-настоящему связанными с другими людьми, но без потери идентичности или свободы. Они жаловались на духовную разобщенность, на противопоставление различных идеологий, на то, что эта разобщенность уничтожает чувство всечеловеческой общности. Современных людей куда сильнее объединяет боязнь презрения или агрессии со стороны окружающих, чем доверие и уважение. Они боятся отстаивать свою точку зрения в семье или на работе, чтобы избежать скандала и других проявлений нетерпимости к чужим взглядам.
Браун считает, что заботиться надо в первую очередь об истинной принадлежности. Это может стать настоящим духовным поиском, помогающим преодолеть всеобщую разобщенность.
Не бойтесь отважиться на пустыню, советует Браун. Образ пустыни часто использовали художники и поэты, как убежище, где мы можем предаваться размышлениям и созерцанию своего внутреннего мира. Пустыня — не только одиночество, но и духовный поиск, место нашей истинной принадлежности.
