Бездетный пан забрал сына у своего лесника и воспитал его. Мальчик вырос, стал адвокатом, и старуха-мать решила навестить его. Она с трудом добралась до города, но сын постыдился матери и выгнал её.
Очень краткое содержание
Полуразвалившаяся хата на опушке белорусского леса, предположительно 1912 год. Старуха Тэкля жила здесь одна.
- Тэкля
- — вдова лесника, очень старая, сухая, низенькая, сгорбленная, морщинистая, живёт одна, бедная, разговорчивая, мечтательная, наивная, безгранично любит единственного сына.
С годами ей становилось всё труднее зарабатывать себе на пропитание. Единственным утешением старухи был сын Лаврук.
- Лаврук (Лавручок, Лаврентий Куприянович)
- — сын Тэкли, адвокат, воспитывался паном, молодой, образованный, богатый, женат на барышне, чёрствый и жестокий по отношению к матери.
Когда мальчику было десять лет, местный пан забрал его к себе и отдал в гимназию, а затем в университет. Лаврук выучился на адвоката, разбогател и женился на богатой барышне.
Он стал совсем чужим для родителей и никогда им не писал. Покойный муж Тэкли говорил, что им от сына не будет помощи, но мать слепо верила в сыновнюю любовь.
После смерти мужа Тэкля стала всё чаще думать о Лавруке. Соседи советовали ей не маяться одной, а поехать к богатому сыну.
Однажды зимой Тэкля почувствовала, что наступает её последнее Рождество, и решила навестить сына. Она прошла больше тридцати километров до города, мечтая о встрече с ненаглядным Лавруком.
В городе старуха заблудилась и ей пришлось переночевать в полицейском участке. На следующий день Тэклю отвели к сыну — красивому стройному барину.
— Лавручок мой! Сынок! — точно сумасшедшая бросилась к нему Тэкля…
Он вдруг покраснел… и хрипло крикнул:
— Зачем пускаете в дом всяких шальных побирушек? …Уходи, старушка! Я тебя… не знаю…
Лакей выпроводил оцепеневшую Тэклю за дверь. На улице он сунул ей в руку деньги — подарок единственного сына. Несколько купюр выпали из её старых окоченевших пальцев и прилипли к мокрому тротуару.
Подробный пересказ
Деление пересказа на главы — условное.
Жизнь старой Тэкли
Старая Тэкля жила одна в полуразвалившейся хате на опушке леса, недалеко от деревни. После смерти мужа, лесника Ципрука, пан не выгнал её из хаты, а нанял нового лесника и построил для него новый дом.
- Ципрук
- — покойный муж Тэкли, был лесником, грубый, сильно пил, бил жену, скептик и реалист, проницательный.
Тэкля ходила на подённую работу и кое-как кормила себя. В свободное от работы время она любила сидеть на завалинке, смотреть на старый лес, на седые тучи, и вспоминать.
Всю жизнь была она забитой и загнанной, и если даже выпадали редкие минуты радости, глаза не оставляло выражение вечной печали.
Жалеть Тэкле было не о чем: она до сих пор помнила «побои и ругань пьяницы Ципрука». Единственной её радостью был сыночек Лаврук, который уже давно «живёт в большом городе», как настоящий барин. Старуха верила, что сын не забудет о ней, и это утешало её.
История Лаврука
Пан Шубальский увидел Лаврука, когда тому было лет 10.
- Пан Шубальский
- — помещик, бездетный, забрал Лаврука у родителей и вырастил, как своего сына, под старость уехал из имения.
Мальчик понравился пану «за пригожее лицо и острый ум». Шубальский забрал его к себе, одел как барчука, подучил и отдал в городскую гимназию. Оттуда Лаврук писал только пану, и лишь иногда вспоминал в письмах своих настоящих родителей. Тэкля и Ципрук «от гордости и радости… просто не знали, что делать».
Когда Лаврук впервые приехал из города на Рождество, Ципрук и Тэкля примчались в панскую усадьбу и долго простояли на кухне, дожидаясь, когда сынок соблаговолит выйти к ним. Наконец, появился Лаврук в чёрной суконной форме с блестящими пуговицами. Тэкля бросилась обнимать мальчика, но он «немного застыдился и отвернулся».
Тэкля гордилась сыном, а Ципруку эти перемены не нравились.
— Опанел, — с гордостью сказала потом мать, — …говорит по-барски!
— Эх! — вздохнул отец. — Радуешься, что и он паном будет. Смотри, уж он посмеивается над нашим разговором, да и над нами.
Тэкля не обращала внимания на ворчание мужа и вовсю хвасталась сыном перед соседями.
Вскоре пан Шубальский сдал имение в аренду и переехал. Лаврука старики-родители тоже больше не видели и писем от него не получали. Ежегодно приезжавший в имение пан рассказывал, что Лаврук окончил гимназию и поехал учиться в университете на адвоката.
Тэкля утешалась мыслью, что сын будет им опорой в старости. Ципрук считал, что Лаврук стал им совсем чужим и «его подмогу сорока хвостом заметёт».
Мечты и надежды
Ципрук умер. Старая Тэкля осталась одна, и её ещё сильнее потянуло к сыну — единственному её сокровищу. Она постоянно думала о Лавруке и на все лады расхваливала его соседкам.
И лакомой казалась ей сухая корочка, да и без хлеба тоже было не худо. «Эх, — думала она, — чего уж там… только бы захотела, так у Лавручка своего вон как зажила бы!.. Только б захотеть!».
Соседки часто говорили, что ей стоит поехать к сыну в город, а не доживать свой век в одиночестве. Тэкля соглашалась и добавляла, что её «Лавручок такой богатый, …богаче самого пана Шубальского».
Тэкля принимает решение
Прошло ещё два года, Тэкля совсем состарилась. Люди считали её глупой: у неё богатый сын, а она «перебивается невесть как и где». Перед очередным Рождеством, когда деревню и лес занесло снегом, Тэкля почувствовала, что это её последняя зима, и не захотела справлять праздник под волчий вой.
И, будто горячие угли, прикрытые пеплом, разжигала она в сердце тайные мечты, глубокую веру в дорогого сыночка… «Дай, — думала, — отправлюсь к сыну… ведь еле-еле до весны дотяну…»
Она растрезвонила по всей округе, что пойдёт к сыну, и столько наговорила, что соседи начали ей завидовать. Собрала Тэкля котомку, взяла пару запасных лаптей, попрощалась с соседками и отправилась в дальний путь.
Долгая дорога к сыну
До города было больше тридцати километров. Тэкле кто-то рассказал, что Лаврук «женился на богатой барышне». Бредя по снежному полю, она думала, что, возможно, у неё уже внуки есть, и улыбалась. Эти мысли и надежды придали старухе сил, ноги сами несли её к сыну.
Ночь Тэкля провела в незнакомой деревне — добрые люди пустили переночевать, накормили и обогрели. Она рассказала, что идёт на Рождество к сыну, «с такой счастливой уверенностью, что крестьяне с особым уважением посматривали на неё» и просили, чтобы её сын-адвокат заступился за них в суде.
Рано утром Тэкля пошла дальше по пустой заснеженной дороге. Вскоре она устала, стоптанные лапти стали тяжёлыми как колоды, но Тэкля не унывала: «Ничего, — город близко».
Тэкля в городе
Сначала вдалеке показались золотые купола костёлов и церквей, потом до Тэкли донёсся городской шум, и она ступила на тёмные улицы. Городская суета сбила Тэклю с толку, на неё чуть не наехал извозчик. Испуганная старуха стала расспрашивать прохожих, где живёт её сын, адвокат Лаврук. Над ней смеялись, отворачивались, давали милостыню.
Наконец, Тэклю привели к городовому. Тот попытался расспросить старуху, толку не добился и отвёл её в участок. Там голодная, замёрзшая Тэкля провела ночь. Утром выяснили, где живёт адвокат Лаврук, и отвели её к нему.
Встреча с сыном и разбитые мечты
Тэкля долго стучала в дверь дома. Открыл лакей, принял её за побирушку и начал прогонять. Тэкля сказала, что пришла из деревни на Рождество к своему сыну Лавруку. Лакей оглядел её, усмехнулся и пустил в кухню.
Вокруг Тэкли собрались слуги и принялись расспрашивать её и шептаться. Вдруг в кухню «вошёл молодой пан в чёрном сюртуке». Тэкля узнала сына, словно сумасшедшая бросилась к нему, запричитала: «Лавручок мой! Сынок!..»
Лаврук покраснел, взглянул на слуг и внезапно охрипшим голосом начал ругать их за то, что они пускают в дом «всяких шальных побирушек», а затем глухо и отрывисто сказал матери: «Иди! Иди! Уходи, старушка! Я тебя… не знаю…»
Тэкля закричала, начала упрекать сына, который не желал узнавать родную мать, но Лаврук ушёл, хлопнув дверью. Тот же лакей выпроводил её за дверь.
Не помня себя, Тэкля сошла с крыльца и очутилась на тротуаре у ворот. Она очнулась, только когда лакей снова вышел к ней, сунул в её замёрзшую руку какие-то бумажки и сказал, что это от пана.
Она даже не почувствовала, как из окоченевших пальцев выпал подарок родного, долгожданного сына. Несколько трёхрублёвок прилипло к мокрому тротуару…