У великого Тверского князя Ярослава Ярославича был верный слуга, отрок именем Григорий. Доверял ему князь во всём, поручая даже ездить по своим сёлам и собирать дань. Случилось раз тому слуге быть в приволжском селе Едимонове, что от Твери в четырнадцати верстах, и остановился он в доме местного пономаря Афанасия. У хозяина же была дочь Ксения, красоты неописанной и нрава самого приветливого и благочестивого. С ранней младости любила девочка слушать Святое Писание, постигая его не только умом, но и сердцем.
Увидал девушку Григорий и обомлел: такая красота! Влюбился с первого взгляда и задумал жениться. Но как уговорить князя, как получить его согласие? А от пономаря таиться не стал, поведал о своей любви. Пономарь сначала заробел и не поверил: «Ты служишь у такого знатного князя, а мы люди простые и бедные». Но рассказал жене и дочери, а дочь и говорит: «Положись во всём на волю Божию, сделай, как он просит, ибо не он это просит, а Господь так хочет».
Ну уговорились — свадьбе быть в том селе и венчаться молодым в церкви Димитрия Солунского.
Закончив дела, Григорий поспешил в Тверь. Вспомнит девушку — и у него так легко и радостно на душе! А девушка, как он уехал, успокаивает родителей: «Не удивляйтесь! Он так мыслит, а Бог всё сделает по-своему. Не этому суждено стать моим мужем, а другому. Тому, кого мне Бог даст». Изумились её речам, но не поняли их.
Григорий же, дождавшись удобной минуты, пал князю в ноги, рассказал о своём уговоре и умолял дать согласие. Великий князь поначалу его отговаривал: «Если уж надумал жениться — женись, но выбери себе пару из боярских детей. Возьмёшь бедную — стыдно будет тебе и от родителей своих, и от бояр, и от друзей: от всех ненавидим будешь. Да и мне-то будет стыдно за тебя!». Но отрок ничего не слушал, а только молил князя.
Наконец дал князь согласие, велел приготовить жениху барку — Едимоново стояло на Волге, — сам же обещался поспеть ко дню венчания, приехав по берегу, и отправился на охоту. А перед этим в ночь снится ему сон, будто он на охоте, и вот пустил своего любимого сокола, а тот поймал ему голубицу красоты необыкновенной. Долго думал князь, что значит сон этот (а был князь Ярослав ещё неженатый, всего-то двадцати лет).
Доплыл отрок по реке, пристал к берегу и послал гонцов в село сказать, чтоб торопились. Девица же гонцам отвечала, что ещё не всё готово, сама-де пришлю весть. А своим говорит: «Сват мой приехал, а жених пока в поле тешится».
Ночью князь снова видит тот же сон, а как его понять, не знает. Отрок же, видя, что время идёт, торопит всех. Девица же отроку говорит: «Не спеши, у меня ещё будет гость незваный, лучше позванных!».
Князь же охотился неподалёку, но в Едимонове не бывал и места те не знал. И вот видит стаю лебедей на Волге, пустил на них ястребов и соколов. Много лебедей поймали, а любимый сокол заигрался и полетел к селу. Князь — за ним. Сокол сел на церковь и чистит перья. Князь спрашивает, что за село и чьё оно? Ему отвечают — Ярослава Ярославича, его то есть, а он тут никогда не был и его не узнают: в охотничьей одежде, в дорожной пыли. Думают, лошадьми ведает, к жениху приехал.
Вот народ уже собирается в церковь идти, а девица вдруг и говорит: «Встречайте моего суженого». Пошли, посмотрели, а это князь! Все прощения просят, что не встретили, а девица говорит отроку: «Встань, дай своё место князю. Он — жених мой, а ты был сват!». Великий князь взглянул на неё и обмер — будто лучи от лица её сияют, такая она прекрасная! И сказал князь отроку: «Иди, ищи себе иную невесту, а эту беру я».
Взял князь девицу за руку и повёл в церковь и в тот же день венчался, как положено. И была великая радость у князя, и повелел он всех угощать во всю ночь даже до утра. А когда вышел князь из церкви, сокол его любимый слетел на голос его с купола церкви и сел на десницу его, оглядывает и князя, и княгиню, как бы веселясь.
Отрок же не пил, не ел, а ночью, помолившись, снял с себя всё княжеское и надел простое и ветхое платье, которое купил у крестьянина, и тайком ото всех ушёл в лес, в самые пустынные чащобы, куда глаза глядят.
Наутро хватились, а его нет. Искать. Всё обошли — только платье снятое нашли. Князь особо велел пройти по реке, колодцы оглядеть — боялся, не предал ли он себя душегубительсгву: «Я повинен в его смерти». Княгиня же возражала: «Богу было угодно так. Не человеческим это хотением случилось, чтобы ты, великий князь, приехал к нашей нищете и взял меня».
Потом молодые вернулись в Тверь, их радостно встречал весь народ «от мала до велика», и пирование шло ещё три дня.
А отрок Божиим промыслом пришёл на реку Тверцу, в глухое лесное место, и поставил там хижинку. Но однажды на его жилище набрели люди, стали выведывать, кто он, да откуда, да кто ему велел здесь поселиться. Отрок ничего не отвечал, а когда ушли те, отправился искать новое место, в ещё более глухом лесу, испрашивая видения у Богородицы.
И вот однажды во сне видит он поле чистое и свет сияющий. Проснулся он и долго думал над видением. И в ту же ночь явилась ему во сне Пречистая и повелела воздвигнуть церковь во имя Успения и указала место: «Иди и не бойся, князь будет помогать тебе. А когда поставишь монастырь, то совсем немного поживёшь и перейдёшь на небо».
Задумался отрок, как исполнить повеленное. В этих думах и застали его пробирающиеся через чащобу ловцы зверей. Они узнали Григория и обрадовались, что, прожив в диком лесу более трёх лет, нашёлся он живой и здравый. Они уговорили его идти к князю, который тоже был рад, поцеловал Григория и прослезился. Князь тут же велел принести его прежние одежды, но отрок возражал: «не за этим я пришёл», и рассказал всё о жизни своей и о своих видениях.
И дал князь ему людей, расчистили то место, привели мастеров и поставили церковь. А когда освящали церковь во имя Успения Богородицы, то были и князь, и княгиня, и весь княжеский двор. И назвали то место Отрочь монастырь и восславили Господа и Пречистую Его Матерь. А на следующий день пострижен был отрок во иноческий чин и наречён Гурием. Немного пожил он после пострижения, и похоронили его там же. Монастырь же тот существует и доныне.