Иоанн Рыдалец

Железнодорожная станция возле степного села Грешное совсем новая. Через неё проезжают великолепные поезда, везущие богатых людей на Кавказ. Генералы, иностранцы и сухощавые дамы с лорнетами не знают, что в небогатой церковке Грешного покоится прах святого-юродивого.

Церковь расположена у княжеской усадьбы. В ней возле окон алтаря стоят два огромных кирпичных гроба, прикрытых плитами. На одной плите отлито имя князя и вельможи, на другой — раба его, крестьянина Ивана Емельяна Рябинина. Под именем крестьянина надпись: «Иоанн Рыдалец, Христа нашего ради юродивый», а ещё ниже — слова пророка Михея, с которыми умер юродивый: «Буду рыдать и плакать, буду ходить как ограбленный, буду выть как шакалы, и вопить как страусы!».

Проезжающие в экспрессе знают о князе только по книгам, а грешнинцы помнят, что был вельможа «мал и чуден». Сотню лет назад он приехал в Грешное доживать свой век и ознаменовал приезд странными поступками — первого января заставил местного священника служить панихиду по ушедшему году, и сам ему помогал. В тот же день князь велел дать полсотни розог юродивому Ивану, с плачем и лаем выскочившему из ельника на аллею, по которой гулял князь.

Проезжающие мимо Грешного на богомолье не знают о местном угоднике. Говорят, что рос Ваня в «семье честной и праведной». С детства любил он Писание, и читал его целыми днями. Отец просил Ваню жениться, но тот рвался на Афон и просил Бога дать ему знак. И вышло ему видение: послушаться отца, жениться.

Сыграли свадьбу, но молодожёны друг дружки не коснулись, вышли из спальни заплаканные, и Ваня снова за Писание засел. Потом все пошли к обедне, только один Ваня дома остался. Отец прислал за ним работника, велел ехать в церковь и взять с собой деньги и новые лапти.

Когда ехали по селу, Ваня увидел на горе храм божий, сказал: «Господи Иисусе...», и только сказал — глядь, сидит он в степи, на морозе, разут, раздет, а сам плачет, на всех как цепной пёс кидается, кричит: «Буду ходить как ограбленный, буду вопить как штраусы!». Узнали об этом на селе, приехали, навалились, связали, домой повезли, а отец навстречу шёл и видел след от новых лаптей, и расстояние между следами огромное.

Старухи, доживающие свой век в княжеской усадьбе, говорят, что Иван всю жизнь скитался и «непристоен был». Он долго сидел в отцовской избе на железной цепи, грыз себе руки, цепь и всякого, кто к нему приближался. С пеной на губах и всклоченными волосами, в длинной рубахе, с мышами за пазухой он кидался на господ и начальников с криками: «Дай мне удовольствие!». С этим криком выскочил он и на князя.. Старый вельможа пообещал дать Ване удовольствие и с тех пор порол его чуть ли не каждую неделю, а юродивый «прежестоко пугал князя» и кидался в него мышами.

Иоанна Рыдальца запомнили в Грешном только благодаря его противостоянию с князем, а князь поразил всех своим предсмертным приказанием. Когда ему, больному и иссохшему, доложили о кончине Ивана, он велел похоронить «сего безумца» возле церкви, а его после отпевания положить рядом с холопом.

Каждый год осенью сходит на станции Грешново и идёт к церкви некрасивая, худая дама в трауре, которую вёдёт под руку «красивый тонконогий корнет». Они выстаивают службу в церкви. Перед могилой Ивана Рябинина дама опускается на колени и долго плачет, «голубой, прозрачной, в кольцах» рукой прижимая к глазам тонкий батистовый платочек.