Повесть имеет автобиографический характер и основана на воспоминаниях автора о собственном детстве. Повествование ведётся от третьего лица.
Зимой Никите сделали скамейку для катания с горы, и мальчик с утра хотел убежать к крутым речным берегам, но его поймал учитель Аркадий Иванович, «удивительно расторопный и хитрый» человек. Никите пришлось умыться, позавтракать и заниматься сперва арифметикой, потом — чистописанием.
Во время чистописания Никите повезло — привезли почту. Аркадий Иванович, который ждал письма, отвлёкся, и мальчик улизнул. Подойдя к реке Чагре, Никита увидел своих приятелей — мальчишек с «нашего конца» деревни Сосновки. Чуть дальше виднелись их враги, «кончанские» — ребята с дальнего конца деревни.
Накататься вдосталь Никите не удалось — его быстро настиг Аркадий Иванович и сообщил, что пришло письмо от отца из Самары. Он обещал прислать Никите подарок настолько большой, что для него потребуется отдельная подвода, а на Рождество к ним приедет подруга матушки Анна Аполлосовна Бабкина с детьми. Аркадий Иванович тоже получил письмо от своей невесты — самарской учительницы.
Никита попытался разузнать о подарке у своего приятеля из людской. Мишка Коряшонок ничего не знал, зато сообщил о предстоящей битве между «нашими» и «кончанскими». Никита обещал участвовать.
Ночью Никите приснилось, что кот хочет остановить маятник больших часов, висевших в зале на летней половине дома. Мальчик знал: если маятник остановится, «всё треснет, расколется, зазвенит и, как пыль, исчезнет», но пошевелиться не мог. Вдруг Никита совершил отчаянное усилие воли и взлетел. Он увидел, что на футляре часов стоит бронзовая вазочка, и хотел взять то, что там лежит, но злая старушка с портрета схватила его худыми руками, а злой старичок с соседней картины ударил длинной курительной трубкой по спине.
Никита упал и проснулся — его разбудил Аркадий Иванович и сообщил, что с сегодняшнего дня начинаются рождественские каникулы.
На Никиту свалилось четырнадцать его собственных дней, — делай, что хочешь.
В тот же день состоялся бой между «нашими» и «кончанскими». Под напором «кончанских» «наши» дрогнули и побежали. Никите стало обидно, и он изо всех сил ударил главаря «кончанских» Стёпку Карнаушкина, у которого, как утверждал Мишка, был заговорённый кулак.
Это переломило ход боя — «наши» кинулись на «кончанских» и гнали их пять дворов. Стёпка так зауважал Никиту, что предложил ему «дружиться», и бывшие неприятели обменялись ценными подарками.
Вечером было скучно. На чердаке выл ветер. Никита представлял, как Ветер, «мохнатый, весь в пыли и паутине, сидит смирно» и воет от скуки. Тоску прервал приезд Анны Аполлосовны с сыном Виктором, учеником второго класса гимназии, и необычайно хорошенькой девятилетней дочкой Лилей.
Никита был очарован красотой Лили. Когда утром на гуляющих во дворе мальчиков напал бык Буян, Виктор упал от страха на землю, а Никита остановил свирепое животное. За этим подвигом в окно наблюдала Лиля, что очень обрадовало мальчика.
Через день в усадьбу пришёл обоз, в котором был обещанный Никите подарок — двухвёсельная лодка. Несколько вечеров перед Рождеством дети клеили из цветной бумаги украшения для ёлки. Потом в гостиной поставили огромное, до потолка, дерево и украсили его звёздами, пряниками, яблоками и свечами.
Вечером Никиту, Виктора, Лилю и детей из Сосновки впустили в гостиную к ёлке.
Она стояла, как огненное дерево, переливаясь золотом, искрами, длинными лучами. Свет от неё шёл густой, тёплый, пахнущий хвоей, воском, мандаринами, медовыми пряниками.
Дети разобрали подарки, и праздник начался. Никитина мама Александра Леонтьевна играла на рояле, а Аркадий Иванович водил с детьми хороводы вокруг ёлки. Во время этой суеты Никита ухитрился остаться с Лилей наедине и поцеловать её. После чая Никита пошёл провожать довольных и уставших гостей. На душе у него было легко и счастливо.
Никита предпочитал сидеть дома с Лилей, Виктор же сдружился с Мишкой Коряшонком. Они построили на канаве за прудом снежную крепость и вызвали «кончанских» на бой. Стены из снега не помогли: «кончанские» пошли на приступ, и вскоре «защитники крепости побежали через камыши по льду пруда».
Никита не понимал, почему ему скучно играть с мальчишками. Глядя на Лилю, он чувствовал счастье, «будто где-то внутри у него вертится, играет нежно и весело музыкальный ящичек».
Мальчик рассказал Лиле свой сон, и девочка захотела узнать, есть ли на самом деле на часах бронзовая вазочка, и что в ней лежит. На часах красного дерева в дедушкином кабинете действительно стояла вазочка, в которой Никита нашёл «тоненькое колечко с синеньким камешком». Мальчик немедленно надел это колечко на пальчик Лили.
Гости собрались уезжать. Лиля обещала писать, а Никите казалось, «что всему на свете конец», и он больше никогда не увидит тень от огромного Лилиного банта на стене комнаты.
После отъезда Бабкиных каникулы у Никиты кончились. Аркадий Иванович ввёл новый предмет — алгебру, которая оказалась скучнее и суше арифметики. Отец мальчика, Василий Никитьевич, ожидавший в Самаре получения наследства, написал, что дело задерживается, ему придётся «поехать в Москву хлопотать» и дома он будет только к великому посту.
Письмо расстроило Александру Леонтьевну. Василий Никитьевич давно не был дома, и она боялась, что Никита окончательно забудет отца. Никита же знал, что всегда будет помнить этого весёлого, краснощёкого человека, немного беспечного и легкомысленного. Увлекаясь, Василий Никитьевич мог потратить последние деньги на совершенно ненужную вещь, чем иногда доводил жену до слёз.
Ударили сильные морозы. Никиту редко выпускали во двор. Мальчик ходил скучный и вспоминал о Лиле. Заметив это, Александра Леонтьевна решила, что сын болен. Никите отменили занятия по алгебре, стали давать касторку и пораньше отправлять спать. Повеселел Никита через три недели, когда с юга подул сильный сырой ветер.
Вслед за ветром к старым гнёздам прилетели грачи, и началась весна. Никита ходил сонный, одурелый от ветра и крика грачей, его мучили зловещие предчувствия. Однажды, забравшись в плугарскую будку, Никита начал просить Бога, чтобы всё было хорошо, а ему снова стало легко. Молитва помогла: матушка взглянула на него не строго, как в последние дни, а нежно и ласково, как раньше.
Ночью прошёл сильный ливень, а на следующее утро начался весенний паводок. Днём Никиту напугало известие, что Василий Никитьевич тонет в заполненном талыми водами овраге.
Вечером счастливо спасённый Василий Никитьевичь пил дома чай и рассказывал, как добирался до дома на только что купленном породистом жеребце, не смог перебраться через заполненный водой овраг и действительно чуть не утонул, да мужики вовремя подоспели — вытащили и его, и коня. Александра Леонтьевна была так счастлива, что даже не стала сердиться на мужа за совершенно ненужную покупку.
Три дня у Василия Никитьевича был жар, но долго болеть было некогда — надо было готовиться к севу. Александра Леонтьевна затеяла в доме большую весеннюю уборку. Затем в усадьбе красили яйца и пекли куличи. За неделю родители Никиты так устали, что не поехали стоять великую заутреню, да и Аркадий Иванович, не получивший письма от невесты, пребывал в мрачном настроении.
Никиту отпустили к заутрене в Колокольцево одного, велев остановиться у старинного отцовского приятеля Петра Петровича Девятова. Никита быстро раззнакомился с шестью сыновьями и дочерью Петра Петровича. Братья наперебой жаловались Никите на сестру Анну — страшную ябеду.
После заутрени и пасхального угощения Анна ходила за Никитой по пятам. Мальчику было неудобно и стыдно, да и братья Девятовы начали над ним посмеиваться. Наконец, Никита понял: Анна чувствовала к нему то же самое, что и он к Лиле, но всё равно отверг дружбу девочки.
Ни с кем, только с одной Лилей у него могли быть те странные слова, особенные взгляды и улыбки. А с другой девочкой — это уж было предательство и стыдно.
Пришла весна, между деревьями забегали чёрные дрозды, а в лесу закуковала кукушка. Однажды Василий Никитьевич спросил сына, какая лошадь из табуна ему более по душе. Никита указал на кроткого, тёмно-рыжего мерина Клопика и подумал, что этот разговор был неспроста.
В день рождения Никиты, одиннадцатого мая, на воду пруда была спущена новая лодка. Потом Василий Никитьевич провозгласил Никиту «лягушиным адмиралом» и поднял на флагштоке адмиральский штандарт с изображением стоящей на задних лапах лягушки.
Однажды Никита нашёл желторотого скворчонка, выпавшего из гнезда, и забрал его в дом. Мальчик назвал птенца Желтухиным, смастерил ему домик, кормил его червяками и защищал от домашнего кота. Сначала Желтухин боялся Никиту и думал, что тот его непременно съест, потом привык, научился летать и стал членом семьи наравне с котом Василием Васильичем и ежом Ахилкой.
Желтухин прожил у Никиты до осени и научился говорить по-русски. Весь день скворец летал по саду, а вечером возвращался в свой домик на подоконнике. Осенью Желтухина сманили в стаю перелётные скворцы.
Настали свободные дни между весенними полевыми работами и покосом. Мишку Коряшонка поставили пасти лошадей, и Никита уходил к нему на целый день — учился ездить верхом. Александра Леонтьевна боялась, что сын переломает себе руки и ноги, но Василий Никитьевич не хотел, чтобы из сына вырос «какой-нибудь несчастный Слюнтяй Макароныч» и подарил ему Клопика. Никита научился ухаживать за лошадью и с этого дня ездил только верхом.
Когда настало время созревать хлебам, в поместье пришла засуха. Родители Никиты ходили с озабоченными лицами.
Ещё один день этого окаянного пекла, и — вот тебе голодная зима, тиф, падает скот, мрут дети...
Аркадий Иванович тоже грустил — его невеста не смогла приехать в Сосновку из-за болезни матери и теперь увидится с женихом только осенью, в Самаре.
После обеда, когда родители Никиты прилегли отдохнуть, в комнату влетел Желтухин. Никита налил ему в блюдце воды, скворец напился, выкупался, а потом сел на барометр и сказал «нежным голосом»: «Бурря». И тут Никита увидел, как стрелка барометра с отметки «очень сухо» переместилась к надписи «буря». Вечером началась страшная гроза с проливным дождём. Урожай был спасён.
У Никиты появилась новая обязанность — ездить на Клопике в соседнее село за почтой. Злой пьяница-почмейстер никогда не отдавал газеты и журналы, пока сам их не прочтёт. Шесть раз в год он запивал, и тогда в почтовое отделение лучше было вовсе не входить.
В этот раз Никите снова достались только письма. Одно из них было от Лили. Девочка писала, что помнит Никиту и ещё не потеряла его колечко. На мальчика пахнуло воспоминаниями о Рождестве и сердце его радостно забилось.
Уже три дня родители Никиты ссорились. Василий Никитьевич хотел поехать на ярмарку, чтобы продать норовистую кобылу, а Александра Леонтьевна не пускала мужа — боялась, что он потратит слишком много денег. Наконец, супруги пришли к соглашению: Василий Никитьевич пообещал жене «не тратить сумасшедших денег на ярмарке», для чего придумал продать там воз яблок.
В итоге яблоки так и остались непроданными, пришлось отдать их в придачу к кобыле. Василий Никитьевич, пряча глаза, сообщил Никите, что совершенно случайно и «страшно недорого» купил партию верблюдов, а завтра пойдёт смотреть тройку серых, в яблоках, лошадей — всё равно дома достанется на орехи.
Наступил август. Василий Никитьевич с сыном целые дни проводил на молотилке и сам подавал снопы в её «пыльные недра». Никите нравилось возвращаться домой на возу, полном свежей, золотистой соломы.
Разостлался светящимся туманом Млечный Путь. На возу, как в колыбели, Никита плыл под звёздами, покойно глядел на далёкие миры.
Пришла осень. Василий Никитьевич снова уехал в Самару и через неделю сообщил, что «дело с наследством... не продвинулось ни на шаг». Он не хотел жить вторую зиму врозь, просил Александру Леонтьевну переехать в город и грозился купить «две изумительные китайские вазы».
Александра Леонтьевна не любила город, но известие о покупке никому не нужных ваз побудило её собраться за три дня. Аркадий Иванович, напротив, был рад и предвкушал встречу с невестой.
В белом одноэтажном доме Александру Леонтьевну ожидали две китайские вазы и Анна Аполлосовна, а Никиту — разгневанная Лиля. Она потребовала назад своё письмо, и Никита с ужасом вспомнил, что так и не ответил на него. Мальчик начал оправдываться, и Лиля на первый раз простила его.
Для Никиты кончилось деревенское раздолье и началась городская жизнь в семи необжитых и тесноватых комнатах. Мальчик чувствовал себя пленником — таким же, как Желтухинн в первые дни. Через неделю Никита сдал экзамены и поступил во второй класс гимназии.
