Звучит незамысловатая мелодия — о траве, небесном просторе, листве...
Шестидесятилетний коммивояжёр Вилли Ломен с двумя большими чемоданами идёт к своему нью-йоркскому домику, зажатому между небоскрёбами. Он очень изнурён и немного напуган: выехав утром с образцами товаров, так и не добрался до места — машину все время заносило, он не мог справиться с управлением, и вот вернулся домой, ничего не продав.
Жена Линда умоляет Вилли договориться с хозяином, чтобы тот разрешил мужу работать в Нью-Йорке: в его возрасте тяжело быть разъездным агентом.
В жизни Вилли действительно наступил переломный момент: он живёт как бы в двух мирах — реальном, где песенка его уже спета, и в вымышленном — где он молод и где ещё не закрыты возможности ни для него, ни для его сыновей — Бифа и Хэппи.
Вилли в видениях часто является старший брат Бен — в семнадцать лет он ушёл из дома, а уже к двадцати сказочно разбогател на алмазных приисках Африки. Для Вилли брат — живое воплощение американской мечты. Он хочет, чтобы сыновья, особенно старший, Биф, тоже преуспели в жизни. Но Биф, прекрасно учившийся в школе, бывшая звезда футбольной команды, на каком-то витке своей жизни по непонятной для отца причине вдруг сник, сробел и теперь, на четвёртом десятке, постоянно меняет места работы, нигде подолгу не задерживаясь, и успех от него сейчас дальше, чем в начале самостоятельного пути.
Истоки столь печального положения дел кроются в прошлом. Постоянно ориентируемый отцом на то, что в жизни его обязательно ждёт успех — он ведь такой обаятельный, а — помни, сынок! — в Америке превыше всего ценится обаяние, — Биф запускает учёбу, получает низкий балл по математике, и ему не дают аттестата. В довершение всего, когда он в отчаянии мчится к отцу в соседний город, где тот продаёт товар, то находит его в номере с посторонней женщиной. Можно сказать, что тогда для Бифа рушится мир, происходит крах всех ценностей. Ведь отец для него — идеал, он верил каждому его слову, а тот, выходит, всегда лгал.
Так Биф остался недоучкой и, поскитавшись по стране, вернулся домой, теша себя иллюзиями, что его бывший хозяин, некий Оливер, торгующий спортивными товарами, почтёт за счастье взять его снова на работу.
Однако тот даже не узнает Бифа и, выйдя из кабинета, проходит мимо. Биф, у которого уже заранее заказан столик в ресторане, где он с отцом и братом Хэппи собирается «обмыть» устройство на работу, сконфужен, обескуражен и почти раздавлен. В ресторане, дожидаясь отца, он говорит Хэппи, что собирается рассказать тому все, как есть. Пусть отец хоть раз в жизни посмотрит правде в глаза и поймёт, что сын не создан для коммерции. Вся беда в том, заключает Биф, что нас в семье не приучали хапать. Хозяева всегда смеялись над отцом: этот романтик бизнеса, ставящий во главу угла человеческие отношения, а не корысть, именно по этой причине часто оставался в проигрыше. «Мы не нужны в этом бедламе», — горестно добавляет Биф. Он не хочет жить среди обманчивых иллюзий, как отец, а надеется обрести по-настоящему своё место в мире. Для него широкая улыбка коммивояжёра и до блеска начищенные ботинки — вовсе не символ счастья.
Хэппи пугает настрой брата. Сам он тоже немногого достиг и, хотя гордо именует себя заместителем босса, на самом деле только «помощник одного из помощников». Хэппи, похоже, повторяет судьбу отца — строит воздушные замки, надеясь, что оптимизм и белозубая улыбка обязательно приведут к богатству. Хэппи умоляет Бифа солгать отцу, сказать, что Оливер его узнал, хорошо принял и пришёл в восторг, что тот возвращается к нему на работу. А потом постепенно все само собой забудется.
Какое-то время Бифу удаётся разыгрывать перед отцом удачливого претендента на работу в коммерческом предприятии, но, как обычно, дешёвый оптимизм отца и набор стандартных фраз вроде: «В деловом мире главное — внешность и обаяние — в этом залог успеха» — делают своё дело: он срывается и говорит правду: Оливер его не принял, более того, пройдя мимо, не узнал.
Такой удар Вилли трудно перенести. С криком «Ты все делаешь мне назло» он даёт сыну пощёчину. Биф убегает, Хэппи следует за ним. Яркие видения, картины мелькают перед покинутым отцом: брат Бен, зовущий его в джунгли, откуда можно выйти богачом; Биф-подросток перед решающим футбольным матчем, с обожанием взирающий на отца и ловящий каждое его слово; хохочущая женщина, которую все тот же Биф застал в номере Вилли. Официант, чувствуя, что с посетителем творится что-то неладное, помогает Вилли одеться и выйти на улицу. Тот возбуждённо повторяет, что ему нужно срочно купить семена.
Линда встречает поздно вернувшихся домой сыновей в большом волнении. Как могли они бросить отца одного? Он в очень плохой форме, разве они не видят? Она может сказать больше — их отец сам ищет смерти. Неужели они думают, что все эти нелады с машиной, постоянные аварии — случайны? А вот что она нашла на кухне: резиновую трубку, приделанную к горелке. Их отец явно подумывает о самоубийстве. Сегодня вечером он вернулся домой очень возбуждённый, сказал, что ему нужно срочно посадить в саду морковь, свёклу, латук. Взял с собой мотыгу, фонарик и сеет ночью семена, размеряет грядки. «Лучше бы ты ушёл из дома, сынок, — грустно говорит Бифу Линда, — не надо терзать отца».
Биф просит разрешения у матери поговорить с отцом в последний раз. Он и сам понял, что ему нужно жить отдельно: не может он стараться, как отец, все время прыгнуть выше головы. Надо научиться принимать себя таким, каков ты есть.
А тем временем Вилли работает в саду — маленький человечек, зажатый в тисках жизни, как его домик меж небоскрёбов. Сегодня, наверное, самый несчастный день в жизни Вилли — помимо того что его, как ненужную вещь, бросили в ресторане сыновья, хозяин попросил его уйти с работы. Нет, конечно, он был совсем не груб, просто сказал, что, по его мнению, Ломену трудно справляться из-за неважного состояния здоровья со своими обязанностями — но смысл-то один! Выбросили!
Сегодня к нему опять явился покойный брат. Вилли советуется с ним: если страховая компания не заподозрит самоубийства, семья получит после его смерти по страховке кругленькую сумму — двадцать тысяч долларов. Как Бен думает: стоит игра свеч? Биф такой талантливый — с этими деньгами сын сумеет развернуться. Брат соглашается: двадцать тысяч — это здорово, хотя сам поступок трусливый.
Жена и сыновья входят во время этого разговора: они уже привыкли, что Вилли все время разговаривает с кем-то невидимым, и не удивляются. Прощаясь с отцом, Биф не выдерживает и плачет, а Вилли удивлённо проводит по его заплаканному лицу руками. «Биф меня любит, Линда», — восторженно говорит он.
Теперь Вилли, как никогда, убеждён, что поступает правильно, и, когда все уходят спать, потихоньку выскальзывает из дома и садится в машину, чтобы на этот раз наверняка встретиться со смертью...
Маленький кораблик, который искал тихой пристани, — вспоминает о нем Линда.