Молодой повеса и мот, забросив дела семьи, в разгульных тратах не Знал удержу. Пустил все достояние по ветру, и никто из родни не захотел его приютить. Оголодавший, слонялся он по городу, жалуясь и стеная.
Вдруг перед ним возник неизвестный старец и предложил столько денег, сколько тому потребно на безбедную жизнь. Смущённый Ду Цзычунь (а так величали нашего повесу) назвал невеликую сумму, но старец настоял на трёх миллионах. Их хватило на двухлетний разгул, а потом Ду опять пошёл по миру.
И вновь перед ним предстал старец и снова дал денег — теперь уже десять миллионов. Все благие намерения изменить жизнь враз улетучились, соблазны одолели гуляку, и через два года денег как не бывало.
В третий раз беспутный повеса дал старцу страшную клятву не растратить деньги попусту и получил двадцать миллионов. Благодетель назначил ему встречу через год. Он и вправду остепенился, устроил семейные дела, одарил бедных родственников, обженил братьев, выдал замуж сестёр. Так пролетел год.
Встретился Ду со старцем. Они вместе направились в чертоги, которые не могли принадлежать простым смертным. В огромном котле готовилась пилюля бессмертия. Старец, сбросив мирские одеяния, оказался в жёлтой одежде священнослужителя. Потом взял три пилюли из белого камня, растворил их в вине и дал выпить Ду Цзычуню. Усадил того на тигровую шкуру и предупредил, что, какие бы жуткие картины ни открылись его взору, он не смеет произнести ни слова, ибо все это будет только наваждение, морок.
Едва старец исчез, как на Цзычуня налетели сотни воинов с обнажёнными клинками, которые под угрозой смерти требовали, чтобы тот назвал своё имя. Было страшно, но Цзычунь молчал.
Явились свирепые тигры, львы, гадюки и скорпионы, грозившие его сожрать, ужалить, но Цзычунь безмолвствовал. Затем хлынул ливень, грянул гром, засверкали молнии. Казалось, небо рухнет, но Цзычунь не дрогнул. Потом его окружили служители ада — демоны со злобными мордами, и принялись пугать, водрузив перед Цзычунем кипящий котёл. Тогда они взялись за его жену, которая молила мужа о пощаде. Ду Цзычунь безмолвствовал. Ее разрубили на куски. Молчание. Тогда убили и Цзычуня.
Его низвергли в преисподнюю и снова подвергли ужасающим пыткам. Но, помня слова даоса, Цзычунь и тут смолчал. Владыка преисподней повелел ему вновь родиться, но не мужчиной, а женщиной.
Цзычунь родился девочкой, выросшей в редкую красавицу. Но никто не слыхал от неё ни единого слова. Она вышла замуж и родила сына. Муж не верил, что жена его нема. Он задумал заставить ее заговорить. Но та молчала. Тогда в ярости он схватил ребёнка и хватил его головой о камень. Позабыв о запрете, мать, не помня себя, закричала отчаянным криком.
Крик ещё не замер, как Цзычунь сидел опять на тигровой шкуре, а перед ним стоял старец-даос. Он с грустью признал, что его подопечный сумел отрешиться от всего земного, кроме любви, а значит, ему не бывать бессмертным, а придётся и дальше жить человеком.
Цзычунь вернулся к людям, но очень сожалел о нарушенной клятве. Однако старец-даос больше никогда ему не встретился.