О методах расчеловечивания, которые используют, чтобы оправдать насилие, а также о том, как противостоять дегуманизации.
Это уже вторая книга Дэвида Ливинстона Смита на тему дегуманизации. Ей предшествовала работа 2011 года «Меньше, чем человек: почему мы унижаем, порабощаем и уничтожаем других», где были описаны психологические основы дегуманизации. Во второй книге автор развивает и углубляет тему, считая ее особенно важной в настоящее время и мало исследованной по непонятной причине.
Сегодня авторитарная политика становится все более популярной, национализм вновь поднимает голову в самых разных странах, включая США и Европу, растут преступления в отношении всевозможных меньшинств. В сочетании с изменением климата, которое заставит людей покидать обжитые места и искать себе новый дом в других странах, дегуманизация может привести к самым страшным последствиям. И поэтому мы должны научиться противостоять ей.
Чтобы бороться с дегуманизацией, прежде всего нужно понять её истоки, то, что позволяет нам расчеловечивать других, считать их чем-то меньшим, чем люди. В первую очередь мы должны помнить, что способны дегуманизировать других, и исследовать собственный разум, чтобы понять психологические истоки этой способности. Кроме психологической, у дегуманизации есть и политическая, и социальная сторона, когда политические лидеры стремятся использовать ее в собственных целях, внушая последователям, что их враги лишены человечности. В помощь им выступают идеология и пропаганда.
Дегуманизация — явление старое, насчитывающее тысячелетия, известное еще в древних цивилизациях. В будущем она может усиливаться и обостряться, и чтобы справиться с ней, нужно понять, как она работает.
Идея 1. Дегуманизация помогает преодолеть психологические барьеры, запрещающие убивать
Для большинства из нас либо немыслимо убить другого человека, либо для этого нужны серьезнейшие причины, например самооборона, спасение жизни близкого или отпор захватчикам. И все равно необходимо огромное усилие над собой, чтобы спустить курок или заколоть человека штыком.
Во время военных конфликтов пропаганда утверждает: наше дело правое, убийство врага продиктовано высшей целью, и поэтому никаким моральным сомнениям места нет. Убивать нужно во имя высшей цели: освобождения страны, избавления от рабства, спасения мира, борьбы со злом. Но и этого бывает недостаточно, чтобы пробудить в людях инстинкт убийства. И тогда в ход идет дегуманизация, то есть представление врага недочеловеком, выродком.
Во время Второй мировой войны этим приемом пользовались практически все стороны. Американские генералы в своих интервью называли японцев паразитами, а газеты печатали карикатуры, изображающие японцев с телом жука и характерными узкими глазами. Существо называлось «японская вошь», и ее, как источник чумы, нужно было давить немедленно. Подобные статьи и карикатуры выходили во время бомбардировок Токио, а затем уничтожения Хиросимы и Нагасаки с помощью ядерного оружия. Вряд ли такое стало бы возможным, если бы не дегуманизация.
Характерно, что дегуманизации подвергались только японцы: их называли крысами, обезьянами, насекомыми. К немцам относились как к врагам, но все же своего вида, как к людям. Американские солдаты иногда привозили домой в качестве трофеев японские черепа, но с немцами такого не делали, во всяком случае, об этом ничего не известно.
Та же дегуманизация наблюдалась и во Вьетнаме, где местное население многими американскими военными рассматривалось как относящееся к недочеловекам. Там тоже имело место отрубание голов, которые обменивались на денежное вознаграждение, которое предлагали командиры, проигрывались в карты или сохранялись в качестве трофея. Точно так же трофеями были уши, скальпы, носы, зубы, женская грудь и тому подобное.
Вьетнамцев называли динками или гуками, а иракцев сегодня — хаджи. Американские солдаты убеждали себя, что их нужно убивать, чтобы выжить, хотя это было правдой далеко не всегда. Если смотреть на них как на людей, тогда не совсем удобно убивать их скот, сжигать дома и насиловать. Но если лишить их человечности, все становилось намного проще.
Дегуманизация не всегда направлена на убийство — она помогает также рабству и унижению. Хозяева думали о рабах как о животных: это помогало их покупать и продавать, линчевать и издеваться. Это было с чернокожими рабами до Гражданской войны в США. Чернокожих мужчин считали животными, притом опасными, склонными к изнасилованиям, воровству и убийствам. Поэтому их часто линчевали и калечили перед толпой белых зрителей. Через это прошли не только чернокожие, но и коренные американцы, мексиканцы, китайцы, а также белые, которые вступали в межрасовые связи.
И хотя линчевание в наше время ушло в прошлое, многие до сих пор относятся к внешне непохожим на себя людям с большим предубеждением. Дегуманизация — не пережиток прошлого, ей поддаются не только плохие люди, но практически любые.
Идея 2. Идеологи дегуманизации искренне верят в свои идеи
В концепции автора дегуманизация — не одно и то же что расизм, но именно из расизма она может развиться. Сначала группу людей считают расово чуждыми, несмотря на то, что само слово «раса» относится к роду человеческому. Но в ней якобы есть свои недочеловеки, существа, непохожие на людей.
В свое время были дегуманизированы евреи, причем задолго до расцвета нацизма в Германии. И в Германии, и в других странах Европы их изображали в виде свиней и поросят на храмах и общественных зданиях: либо полностью, либо с телом свиньи и головой человека. Затем этот образ закреплялся в письменных источниках — газетах и брошюрах, расписывающих любовь свиней-евреев к грязи.
Нацистские идеологи утверждали, что еврей только внешне выглядит как человек, но внутри него либо нет вовсе, либо мало человеческого. Их сравнивали со свиньями и крысами в пропагандистских фильмах, речах, брошюрах и книгах. Их расовая принадлежность стала поводом для дегуманизации.
Евреи были расовым меньшинством, и по Нюрнбергским законам 1935 года они в Германии лишались гражданских прав. В свое время на американском Юге были приняты законы Джима Кроу, согласно которым рабы не имели человеческих прав.