О нашей острой потребности в больших идеях, прорывах на следующую ступень цивилизации и о том, почему их становится все меньше.
История человечества — это история великих идей, раздвигающих границы возможного. От изобретения колеса мы постепенно пришли к космическим полетам, от наскальной живописи — к многопользовательским играм, от веры в потусторонние силы — к теории относительности. Автор книги, Майкл Баскар, задается вопросом, действительно ли мы и сейчас стоим на пороге великих открытий, прорывных инноваций — или все это только мираж?
В 1960-е годы казалось, что в мире за 200 лет произошли чудесные преобразования. Настало время трансконтинентальных перелетов, был побежден туберкулез, начиналась эпоха телевидения, новаций в автомобилестроении, трансплантации органов, генетики и многого другого. В 1967 году двое американских ученых, Герман Кан и Энтони Винер, написали книгу «2000 год», где изложили, какие инновации, по их мнению, произойдут за 33 года.
Они предположили, помимо прочего, что к этому времени будут реализованы 100 передовых технологий. В их число входили контроль над погодой и климатом, пилотируемые лунные установки, остановка старения, подводные колонии, широкое использование киборгов, общение с мозгом напрямую, летающие платформы.
С 1960-х годов мы многого достигли — теперь у всех есть компьютеры, спутниковое телевидение, трансплантация органов, добыча сланцевой нефти и многое другое. Но авторы «2000 года» ожидали чего-то более значительного. Почему же не сбылись их прогнозы?
К началу ХХ века идеи воплощались в жизнь одна за другой. Происходили прорывы в медицине, Эйнштейн изменил представления о пространстве и времени, менялись культура, массовые развлечения, искусство, государство, технологии, повседневная жизнь. Это был исторический прорыв, основанный на предыдущих десятилетиях развития науки и культуры.
Кан и Винер строили свою модель будущего как продолжение этой тенденции. Казалось логичным, что границы человеческих достижений продолжат расширяться. Однако прогресс вдруг застопорился, все больше ученых отмечают недостаток больших идей.
В чем-то мы, безусловно, шагнули вперед, но нам далеко до глобальных достижений. Лекарства от рака по-прежнему не существует. Продолжительность жизни не увеличивается кардинально. Мы все еще зависим от углеводородов. Пандемия Covid-19 показала нашу уязвимость и неспособность ей противостоять, в основном потому, что мы привыкли жить в моделях прошлого и неспособны быстро создавать модели будущего. Если в мире и рождаются большие идеи, то они не реализуются, не меняют наш мир. А ведь сегодня они так же нужны, как и прежде.
Идея 1. Большие идеи формируют и раздвигают границы возможностей, оказывают наибольшее влияние на человеческую жизнь
Распространение таких идей включает в себя несколько этапов.
Первый этап Баскар называет зачатием. Идея может родиться в ванне, как у Архимеда, или под яблоней, как у Ньютона. Но идея не обязательно должна родиться как мгновенное озарение — иногда она растягивается на десятилетия, как у Дарвина с его естественным отбором.
Второй этап — воплощение в жизнь. Недостаточно просто придумывать идеи, нужно исполнять их на практике, знакомить с ними мир. Дарвин начал с публикаций статей и книг, где он доказывал свою теорию миру. Если прорыв остается только внутри головы его автора, это не настоящий прорыв.
Третий этап — признание. Теория Дарвина о происхождении видов была принята не сразу. Этому предшествовали обсуждение, всестороннее изучение, убеждение с помощью доказательств. В итоге идея широко распространилась и произвела впечатление на всех, кто имеет отношение к науке, особенно к биологии, и стала популярной.
В какие-то исторические периоды одни этапы протекают легче, другие встречают препятствия или борются с другими идеями. Некоторые идеи никак не могут выйти в виде публикаций, или просто остаются незамеченными в течение десятилетий, а то и столетий.
Многие большие идеи хрупки, для их появления и воплощения, помимо прочего, нужна удача, счастливый случай. Роберт Кох случайно обнаружил заплесневелый картофель и открыл способ выделения чистых бактериальных культур с одним видом возбудителя. В ту пору все работали с жидкими средами, наливая в колбу питательный раствор, где размножались бактерии. Таким образом было невозможно отделить один вид бактерий от другого. Но однажды Кох забыл в лаборатории вареный картофель, и спустя несколько дней обнаружил, что на его поверхности появились пятна разного цвета. Колонии разных микробов росли отдельно друг от друга.
Несколько лет спустя Александр Флеминг случайно открыл пенициллин, когда в лаборатории плесень убила колонию стафилококков. Радиация и рентгеновские лучи тоже были открыты случайно, во время поиска совсем других вещей. Колумб открыл Америку, считая, что нашел путь в Индию. Изначально кардиостимуляторы предназначались для измерения сердцебиения, а не поддержки сердечной деятельности.
Каждая идея формируется из других идей и включает в себя элемент случайности. Это может быть удачный эксперимент, находка, открытие совсем в другой области, которое можно перенести на нужную почву. Случайности могут быть и несчастливыми: неправильное истолкование фактов, ошибочные эксперименты, некорректные выводы препятствуют рождению больших идей.
Кроме того, для идеи важно родиться в нужное время, чтобы общество оказалось готово к ней. Паровой двигатель был изобретен в качестве механической игрушки в Египте в первом веке нашей эры, но полностью реализовался только в XVIII веке в Великобритании. Большие идеи чувствительны не только к случайностям, но и к духу времени — к его экономике, культуре, менталитету. Одни идеи благополучно вызревают в определенную эпоху, другие оказываются заблокированными до лучших времен.
Кроме того, идеи не возникают на пустом месте, они состоят из рекомбинации прежних идей. Прорывы — не столько радикально новые идеи, а комбинации предыдущих идей. Дарвин сформулировал теорию естественного отбора в 1859 году, но он ее не изобрел. Его великое открытие основывалось на теориях его собственного деда Эразма Дарвина, Ламарка, Анаксимандра. Он был знаком с теориями Мальтуса о росте народонаселения, с работами Чарльза Лайелла по геологии, изменившими восприятие времени. Дарвин сам утверждал, что у его идеи о происхождении видов было 34 предшественника. Он вел постоянную научную дискуссию со множеством ученых корреспондентов. Он шел к своему открытию всю жизнь, десятилетиями изучая факты.