Джулия Лэмберт — лучшая актриса Англии. Ей сорок шесть лет; она красива, богата, знаменита; занята любимым делом в самых благоприятных для этого условиях, то есть играет в собственном театре; её брак считают идеальным; у неё взрослый сын...
Томас Феннел — молодой бухгалтер, нанятый её мужем навести порядок в счётных книгах театра. В благодарность за то, что Том научил его снижать подоходный налог, не нарушая закона, Майкл, муж Джулии, представляет его своей знаменитой жене. Бедный бухгалтер невероятно смущается, краснеет, бледнеет, и Джулии это приятно — ведь она живёт восторгами публики; чтобы окончательно осчастливить юношу, она дарит ему свою фотографию. Перебирая старые снимки, Джулия вспоминает свою жизнь...
Она родилась на острове Джерси в семье ветеринара. Тётушка, бывшая актриса, дала ей первые уроки актёрского мастерства. В шестнадцать лет она поступила в Королевскую академию драматического искусства, но настоящую актрису сделал из неё режиссёр из Миддлпула Джимми Лэнгтон.
Играя в труппе Джимми, она встретила Майкла. Он был божественно красив. Джулия влюбилась в него с первого взгляда, но не могла добиться ответной любви — быть может, потому, что Майкл был начисто лишён темперамента как на сцене, так и в жизни; но он восхищался её игрой. Майкл был сыном полковника, окончил Кембридж, и его семья не слишком одобряла выбранную им театральную карьеру. Джулия чутко уловила все это и ухитрилась создать и сыграть роль девушки, которая могла бы понравиться его родителям. Она достигла цели — Майкл сделал ей предложение. Но и после обручения в их отношениях ничего не изменилось; казалось, Майкл вовсе в неё не влюблён. Когда Майклу предложили выгодный контракт в Америке, Джулия была вне себя — как он может уехать, оставив ее? Однако Майкл уехал. Он вернулся с деньгами и без иллюзий относительно своих актёрских способностей. Они обвенчались и перебрались в Лондон.
Первый год их совместной жизни был бы очень бурным, если бы не ровный характер Майкла. Не в силах обратить его практический ум к любви, Джулия безумно ревновала, устраивала сцены...
Когда началась первая мировая война, Майкл ушёл на фронт. Военная форма очень шла ему. Джулия рвалась за ним, но он не разрешил — нельзя позволить публике забыть себя. Она продолжала играть и была признана лучшей актрисой младшего поколения. Ее слава стала настолько прочной, что можно было позволить себе уйти со сцены на несколько месяцев и родить ребёнка.
Незадолго до конца войны она вдруг разлюбила Майкла и вместе с тоской ощутила торжество, словно мстя ему за свои прошлые муки, — теперь она свободна, теперь они будут на равных!
После войны, получив оставшееся от родителей Майкла небольшое наследство, они открыли собственный театр — при финансовой поддержке «богатой старухи» Долли де Фриз, которая была влюблена в Джулию ещё со времён Джимми Лэнгтона. Майкл стал заниматься административной деятельностью и режиссурой, и это получается у него гораздо лучше, чем игра на сцене. Вспоминая о прошлом, Джулия грустит: жизнь обманула её, её любовь умерла. Но у неё осталось её искусство — каждый вечер она выходит на сцену, из мира притворства в мир реальности.
Вечером в театре ей приносят цветы от Томаса Феннела. Машинально написав благодарственную записку, ибо «публику обижать нельзя», она тотчас забывает об этом. Но наутро Томас Феннел звонит ей (он оказывается тем самым краснеющим бухгалтером, имени которого Джулия не помнит) и приглашает на чай. Джулия соглашается осчастливить бедного клерка своим визитом.
Его бедная квартирка напомнила Джулии пору, когда она была начинающей актрисой, пору её юности... Внезапно молодой человек начинает пылко целовать её, и Джулия, удивляясь себе, уступает.
Внутренне хохоча от того, что сделала несусветную глупость, Джулия тем не менее чувствует себя помолодевшей лет на двадцать.
И вдруг с ужасом понимает, что влюблена.
Не открывая своих чувств Тому, она всеми средствами старается привязать его к себе. Том сноб — и она вводит его в высший свет. Том беден — она осыпает его дорогими подарками и платит его долги.
Джулия забывает о возрасте — но, увы! На отдыхе Том так явно и естественно предпочитает её обществу общество её сына Роджера, своего ровесника... Месть её изощрённа: зная, как больнее уколоть его самолюбие, она запиской напоминает о необходимости оставить прислуге чаевые и вкладывает деньги в конверт.
На следующий день он возвращает все её подарки — ей удалось его обидеть. Но она не рассчитала силы удара — мысль об окончательном разрыве с Томом повергает её в ужас. Сцену объяснения она проводит блестяще — Том остаётся с ней.
Она переселила Тома поближе к себе и обставила его квартирку — он не сопротивлялся; они раза по три в неделю появляются в ресторанах и ночных клубах; ей кажется, что она совершенно подчинила Тома себе, и она счастлива. Ей и в голову не приходит, что о ней могут пойти нехорошие слухи.
Джулия узнает об этом от Майкла, которому открыла глаза обуреваемая ревностью Долли де Фриз. Джулия, обратясь к первоисточнику, старается выведать у Долли, кто и как о ней судачит, и в ходе разговора узнает, что Том обещал некоей Эвис Крайтон роль в их театре, ибо Джулия, по его словам, пляшет под его дудку. Джулии едва удаётся сдержать свои эмоции. Итак, Том не любит её. Хуже того — считает богатой старухой, из которой можно вить верёвки. И самое гнусное — он предпочёл ей третьеразрядную актрису!
Действительно, скоро Том приглашает Джулию посмотреть молодую актрису Эвис Крайтон, которая, по его мнению, очень талантлива и могла бы играть в театре «Сиддонс». Джулии больно видеть, как сильно Том влюблён в Эвис. Она обещает Тому дать Эвис роль — это будет её местью; соперничать с ней можно где угодно, только не на сцене...
Но, понимая, что Том и этот роман недостойны её и оскорбительны, Джулия все же не может избавиться от любви к нему. Чтобы освободиться от этого наваждения, она уезжает из Лондона к матери, погостить и отдохнуть, привычно думая, что осчастливит старушку и украсит собою её беспросветно скучную жизнь. К её удивлению, старушка не чувствует себя осчастливленной — ей совершенно неинтересна слава дочери и очень нравится беспросветно скучная жизнь.
Вернувшись в Лондон, Джулия хочет осчастливить своего давнего поклонника лорда Чарлза Тэмерли, связь с которым ей приписывали так давно, что она стала для света вполне респектабельной. Но Чарлз не хочет её тела (или не может им воспользоваться).
Ее вера в себя пошатнулась. Не потеряла ли она привлекательности? Джулия доходит до того, что прогуливается в «опасном» квартале, сильнее обычного накрасившись, но единственный мужчина, обративший на неё внимание, просит автограф.
Сын Роджер также заставляет Джулию задуматься. Он говорит, что не знает, какова на самом деле его мать, ибо она играет всегда и везде, она — это и есть её бесчисленные роли; и порой он боится заглянуть в пустую комнату, куда она только что вошла, — а вдруг там никого нет... Джулия не вполне понимает, что он имеет в виду, но ей становится страшновато: похоже, Роджер близок к истине.
В день премьеры спектакля, в котором получила роль Эвис Крайтон, Джулия случайно сталкивается с Томом и наслаждается тем, что Том больше не вызывает у неё никаких чувств. Но Эвис будет уничтожена.
И вот приходит звёздный час Джулии. Игравшая на репетициях вполсилы, на премьере она разворачивается во всю мощь своего таланта и мастерства, и единственная большая мизансцена Эвис превращается в триумфальное выступление великой Джулии Лэмберт. Ее вызывали десять раз; у служебного выхода неистовствует толпа человек в триста; Долли устраивает пышный приём в её честь; Том, забыв об Эвис, опять у её ног; Майкл искренне восхищён — Джулия довольна собой. «У меня в жизни больше не будет такой минуты. Я ни с кем не намерена её делить», — говорит она и, ускользнув от всех, едет в ресторан и заказывает пиво, бифштекс с луком и жареный картофель, которого не ела уже лет десять. Что такое любовь по сравнению с бифштексом? Как замечательно, что её сердце принадлежит ей одной! Неузнанная, из-под полей скрывающей лицо шляпы Джулия смотрит на посетителей ресторана и думает, что Роджер неправ, ибо актёры и их роли суть символы той беспорядочной, бесцельной борьбы, что зовётся жизнью, а только символ реален. Ее «притворство» и есть единственная реальность...
Она счастлива. Она нашла себя и обрела свободу.
