Робкий студент полюбил красивую девушку. Та предпочла ему другого, но он не ответил взаимностью. Девушка от отчаяния отдалась студенту, потом брезгливо отвергла его. Студент бросился под поезд.
Зимой всё свободное время Левицкий проводил у Данилевских.
- Жорж Левицкий
- — студент-медик, 24 года, худой, кучерявый и рыжеволосый, с кривыми ногами и впалым животом, одинокий, бедный, простой, добрый, услужливый, неразговорчивый, очень влюбчивый.
Доктор Данилевский, дом которого всегда был полон гостей, называл Левицкого «коллегой», хотя тот только перешёл на пятый курс.
- Николай Григорьевич Данилевский
- — практикующий врач средних лет, высокий, стройный, весёлый и гостеприимный, женат, имеет сына и Дочь.
Жена и дети доктора звали студента Жоржиком и относились к нему как к бедному родственнику. Левицкий постоянно был влюблён и некоторое время даже испытывал нежные чувства к Зойке.
- Зойка Данилевская
- — дочь доктора, 14 лет, пухлая шатенка с маслянистыми голубыми глазами и влажными губами, очень развита физически, испорченная бездельница, ласковая и кокетливая.
Зойку забрали из гимназии и дома она тоже не училась — доктор «нашёл в ней зачатки какой-то мозговой болезни». Она часто с невинным видом садилась на колени к Левицкому. Тот чувствовал «её полноту, мягкость и тяжесть», не выдерживал и словно шутя целовал её в щёку. Зойка ревновала Левицкого и «тайком вела некоторую охоту на него».
Летом Данилевские переехали на дачу под Москвой, и Левицкий приезжал к ним несколько раз в неделю. Вскоре в гости к Данилевским приехала Валерия Остроградская.
- Валерия Остроградская
- — племянница доктора из Харькова, крепкая, ладная, черноглазая, с густыми тёмными волосами и бархатными бровями, румяная и загорелая, к Левицкому относится пренебрежительно.
Левицкий моментально влюбился в Валерию, та тоже называла его Жоржем и гоняла с поручениями. Когда к Данилевским начали приезжать гости из Москвы, Валерия влюбилась в молодого доктора, коллегу Данилевского. Младший брат Зойки клялся, что видел, как они целовались.
Валерия почти не замечала Левицкого, больше не позволяла себя целовать, и он очень страдал.
Среди всего этого дачного счастья Левицкий был вдвойне несчастен, чувствуя себя с утра до вечера жалким, обманутым, лишним.
Ему было стыдно, что он остался на даче, несмотря на отставку, но уехать у него не было сил. Зойка тем временем удвоила свои усилия, она постоянно ловила Левицкого в пустых комнатах и пыталась поцеловать. Он вспоминал эти попытки с «сладострастным содроганием», и ему было стыдно смотреть в глаза доктору Данилевскому. Левицкий опустился, перестал бриться и сделался особенно жалок.
Однажды в воскресенье Левицкий сказал жене доктора, что хочет уехать — один приятель звал его погостить в Могилёв. Он так остро и болезненно воспринимал окружающих, что после завтрака уединился на чердаке конюшни, где лежало старое сено, и попытался принять решение.
Там его нашла Зойка и пообещала сообщить замечательную новость, если Левицкий её поцелует. Тот начал отнекиваться. Тогда Зойка притворилась, что её кто-то укусил, сняла панталончики и попросила Левицкого подуть на укушенное место. Левицкий подул, не удержался и «жадно поцеловал несколько раз в нежный холод широкой полноты её зада».
Довольная Зойка сообщила, что сама слышала, как молодой доктор дал Валерии «полную отставку», и убежала. Левицкий почувствовал себя негодяем. Поздно вечером, когда все легли спать, он решил уехать не прощаясь, начал собирать вещи, но передумал и вышел прогуляться.
Валерия не спала. Она окликнула его с балкона, пошла с ним прогуляться, молча отдалась ему под большой елью, а потом «резко и гадливо оттолкнула его».
Он пластом лежал рядом с ней, прильнув щекой к хвойным иглам, на которые текли его горячие слёзы.
Вернувшись в свою комнату, Левицкий спохватился, что опаздывает, быстро собрал вещи, на велосипеде доехал до станции, поднырнул под шлагбаум и понёсся по рельсам навстречу «грохочущему и слепящему огнями паровозу».